Анатолий Лернер - Тремпиада

— Впереди тебя ожидает новое рождение! — взвыл Дракон… но я не верил ему!.. я просто уже не слышал его!.. не слушал!.. с меня было довольно и того, что… эта скотина предрекала мне близкую смерть!..

и Дракон съежился… сдулся… сложился до размеров пепельницы… и его зелёный глаз закрылся…

…А по канатной лестнице уже спускается некто… и новая волна ощущений накрывает меня… и снова мои страхи… такие уже привычные… исчезают!.. а с ними — оставляют меня мысли, иллюзии, желания… просто… вернулось сознание…

Словно вышел ты из беспамятства.

И обрёл дар видения, а стало быть — прозрел.

И пришла ясность момента.

Я был самим собой… и я был всем… был тем… кто висит на переплетённых канатах паутины… и я заглядывал туда… по ту сторону паутины… по ту сторону реальности… по ту сторону бытия…

я и был пришельцем… и не было мне нигде покоя… мой вечный путь снова звал меня в дорогу… что–то тонкое, но настойчивое требовало смены пейзажа за окном… манила за собой тремпиада…

и канули эпохи… и забылись разделившие людей языки… и рухнули расчленившие их законы… и тянуло вслед за дымком… в заснеженный лес… туда, где было хорошо… где царство первозданной чистоты… олицетворял снег!.. где не могло быть места не только для страха… там не возникало и мысли о нём… здесь не было места и для самой мысли!.. мысли, как таковой… Всепоглощающая Чистота… задумай что–то… и тот час сбудется… да будет Свет!..

… подумав о том, как сложно удержать камертон всеобщей настройки, звучащий с горних высей… я понял что меня унесло… я точно знал, что попал в иной мир… на занятом иллюзиями троне, здесь воцарилась Мысль!..

— Условия необходимо создать, — говорила коронованная иллюзия.

И память услужливо подсовывала мне ситуации…

Вспомнился последний визит к иеромонаху Эринарху.

Едва он оправился от ночного вторжения полиции, как в утренних сумерках под его окнами возникли два левантийских приятеля.

— Вы на ослах? — спросил он.

— Конечно, дружище! — Обнимал его тот, которого звали Александром. — И для тебя ослицу прихватили… Только подкрепимся маленько … и осликам чего–нибудь…попить и хлебушка… — Суетился во дворе Александр, снимая с ослов поклажу.

— Я вас забыл познакомить, — кричал он со двора. — Ну… Вы уж, как–нибудь сами!

— Сергий. — Гость протянул руку с гостинцем… пакетик травы…

— Рад! Спасибо!.. приятно и неожиданно. Особенно после сегодняшней хрустальной ночи…

— Ты знаешь, а я ведь читал твои труды… И честно признаюсь… — гость замялся. — А вот папа мой — твой поклонник …

— ну это он зря… хотя… приятно!.. благодарю.

— И папе было бы очень приятно, если бы ты подписал что–нибудь для него.

а потом гость пил… и они курили… и говорили, и готовились выступить на рассвете…

— Волшебные места! — восхищался Александр, восседая на своём осле…

— Да, — соглашался Сергий, уставший с дороги и вставленный по саму сахасрару!.. — мне нравится у вас в Сирии. Я даже подумываю, а не прикупить ли мне здесь землицы?

— Выкупи для меня Голанское плато… — Друзья дружно расхохотались.

— А вы удачно прибыли, друзья! — Веселился он. — Как раз у меня дело в Кфар — Нахуме к одному монаху. Хочу податься в монастырь… — смеясь говорил он о серьёзном своём решении….

— И не думай! — Поддал пятками своего осла Александр. — Зачем тебе это нужно? Это не твой путь, — совершенно серьезно отговаривал он приятеля. А тот смеялся!.. и смеялся его друг Санька!.. и друг друга Сергий тоже смеялся!.. и смеялась, помахивая хвостом, ослица Таки… и всем было легко и безоблачно на душе.

Я застал своего друга за необычным занятием: в саду, в подотканной сутане, монах ворочал камни. Отстёгнутый ковш бульдозера, в который он складывал камни, был наполовину полон.

— Время собирать камни? — Спросил я Эринарха, и мы оба рассмеялись, распахнув объятья навстречу друг другу.

— Брат, — всё еще улыбался я, глядя во внимательные глаза послушника… — я тоже грешен… и пришел к тебе… и вот почти стою пред тобою на коленях… и если мне дано будет снять с твоей души камень!.. со всем сердцем!.. а сейчас не откажи!.. я пришел к тебе с тяжёлой ношей… в моем сердце не меньше камней, чем в твоем ковше…

Я стал на одно колено и, переняв увесистый камень базальта, потащил его к бульдозерному отцепку.