Анатолий Лернер - Тремпиада

— Ребята! — Услышали они далекий голос Танки. — Вы где?!

Той протяжно свистнул. Взявшись за руки, Той и Лика молча пошли навстречу Танке. Подол Ликиной юбки сметал с волшебных камней следы их ног.

— Ребята! — Кричала издали Танка. — Я здесь! Я с вами!! — Она перепрыгивала с камня на камень, то и дело, глядя под ноги, чтобы не запутаться в полах длинного индийского сари. Ее белые одежды и золотистые волосы, перемотанные ярким газовым шарфом, нарисовали Тою некий известный образ.

— Ой, ребята, как я рада, что вас нашла! — Танка обняла Лику. — Как хорошо, что вы здесь!.. Просто замечательно.

— Сижу я себе, никого не трогаю, — взволнованно рассказывала Танка, — читаю мантру: «ОМ МАНЕ ПАДМЕ ХУМ!»… И вдруг! Опа!! Озарение! Все! Меня здесь нет! Я там! Чистой воды шактипат… Я на небесах! Я с Богом! И мне так захотелось, чтобы рядом были вы, что я вскочила и закричала! — Счастливо и немного смущенно хохотала Танка.

Смеясь они обнимались, и над лесом, там, где их ночной проводник читал «Шма Исраель», вновь раскололось небо. И другое свечение другой молитвы радостно озарило предутренние сумерки…

Голаны молчаливы, тихи и даже торжественны… словно на приёме высоких гостей… а те, казалось, кружились в снежинках–планерах, раскачиваясь и садясь в мокрое месиво… несколько промозглых дней сыпались они с небес… сыпались и таяли! а потом робкими струйками стекали к озеру… в Киннерет… туда, где, словно бы по веревочной лестнице, поспешно спускается кто–то…

и, то ли ветер правил этим некто, то ли он сам повелевал ветром, только нагнал этот… Гость? Пришелец? …пурги на Голанах… так что… вся страна на выходные устремилась поваляться в снегу…

в нашем прошлом мы бродили по пояс в снегу… но сейчас?… даже для страны чудес, это было слишком!..

словно в забытом детстве, затравленном о–би–да-ми… выжаренном хамсинами… ты-ы!.. мы лепили веселых и смешных снеговиков!.. и забрасывали проезжие автомобили снежками!.. а потом съезжали на задницах с пологих горок… и наш нескончаемый санный поезд вдруг с хохотом рассыпался!.. как взорвавшийся изнутри снеговик!..

я поёжился… переживание обжигающей влагой липкого снега влетело за шиворот … сигаретный пепел оживил зеленый глаз Дракона… казалось, помнил еще Дракон те времена, когда не служил пепельнице… когда властно хлопал крыльями… и затмевал собою полнеба… и лес страшился его тени… и море покрывалось мелкой рябью… и дрожь поселялась в груди от ветра машущих крыл… и страх выстуживал душу…

Но не огнедышащий Дракон — иное… чудо спускалось с небес… и оно летело стремительно… и полет этот никого не пугал… лишь завораживал… пугаться было невозможно!.. некого было пугаться!.. сражаться не с кем… потому что кроме тебя — никого!.. только ты и нездешняя тишина… и всё застыло… даже снег прекратил круженье…

А потом… сквозь мелкую дрожь стужи, через защитный войлок тумана, прорвалось воображение… оно бесцеремонно выволокло меня из сугроба… очистило от чар и немедленно вернуло всему смысл…

холодные мурашки пробежали по телу… сквозь толщу ватного марева далёким эхом прозвучали: то ли мысли, то ли слова Дракона…

— Сомнений быть не могло… он сам к себе спускается с небес… — так говорил Дракон…

и что же это будет за встреча?.. я глядел в зелёные зрачки своего Дракона… своей вещи… дымящейся пепельницы… и мысли овладевали мной…

— Что несет тебе эта встреча? — не унимался ящур, принимая форму боевой машины… и вопрос его отзывался во мне и переполнял все пространство… а я смотрел в его мутные глаза и угадывал что–то… угадывал то, что не произносилось им… что возникало в его зрачках… вслед за молниевой вспышкой кварца и Черной Меткой обсидиана…

— Впереди тебя поджидает неизведанное и смерть! — говорил Дракон… и этого оказалось довольно!.. этого было достаточно, чтобы я уже не мог, не хотел его слышать!.. я закрылся, защищаясь… и вторая половина фразы пролетела мимо… она не достигла своей цели… не вошла в мое сознание… а жаль… жаль!.. потому что Дракон произнёс очень, очень важные слова… конечно!.. если бы у меня хватило духу хотя бы выслушать… но у меня не было ни сил, ни желания… не понятно? тогда сами внемлите живому огнемёту… в крокодильей коже… и тогда… я не стал себя сдерживать… за внешним бунтарством, я видел свою и его покорность судьбе… и, в отчаянье, я ткнул в чудовище сигаретой…