Андрей Матвеев - Случайные имена

И еще. Екатерине Альфредовне постоянно приходилось бороться с собственной плотью, что тоже добавляло немалую толику комплексов к ее существованию, ведь тело все время жаждало любви, причем — физической. Она не была нимфоманкой, да и свободным, как это говорят, поведением не отличалась, но внутри постоянно горел неугасимый огонь желания, хотя желание без любви для нее было не просто непонятно, но и немыслимо, тут–то и получался замкнутый круг, она влюблялась, неистово, будто стремясь этой очередной любовью убежать от самой себя и той непосильной ноши, что взвалена на ее плечи (может, хоть на этот–то раз, но комплексы будут побеждены и торжественный гром фанфар возвестит окончание битвы?), предмет любви — а как правило, это всегда были юноши, молодые люди и мужчины одного и того же типа (между прочим, резко отличающегося от внешнего облика Александра Сергеевича), высокие, стройные, спортивные, с ярко выраженным «мачизмо», как это называют латиноамериканцы, — вначале с восторгом принимал этот свалившийся ему в руки небесный дар, но вскоре, после дюжины–другой плюх (оплеух, щелчков, щелбанов, резких шлепков по лицу, но все это фигурально, мучительная боль истязаний была в другом, ведь я не нужна тебе, говорила Кэт, да так убедительно, что и возразить нечего) вежливо исчезал в набегающей темноте анонимных улиц, и Катерина снова оставалась одна, пока — да, тот самый неугасимый огонь вновь не заставлял ее искать любви, и не надо умалчивать о том, что занимало это основную часть ее жизни с неполных семнадцати лет, то есть вот уже больше трех лет прошло с того момента, когда Катерина рассталась со своей девственностью (тоже мне ценность, решила она еще в самом начале десятого класса, оставалось лишь найти претендента на роль верховного жреца, долго искать не пришлось, так как учился он в параллельном классе и был соответственно высок и соответственно строен, да еще и умен, вот только все равно из этого ничего хорошего не вышло, ибо — как понимаете — она изначально вела себя так, что… Но не будем винить Катерину в том, что и так доставляло ей предостаточно отвратительно–черных минут), список действующих лиц, точнее же говоря, список героев ее романов все увеличивался, пока наконец не подошел к той жирной точке, за которой и пришло желание отомстить, ибо последняя любовь Катерины была — и действительно! — намного серьезнее всех предыдущих, а тот облом, который произошел накануне субботы, — совсем уж невозможным.

Сделаем маленькую ретроспективку. Обычно Катерина никогда не позволяла знакомиться с собой на улице, но как–то раз, еще в самом начале минувшего мая, когда дни были необыкновенно теплыми и длинными, только–только успели расцвести яблони и запах этих цветущих синонимов весны до одурения кружил голову, она не воспротивилась такому желанию, что выказал высокий и исключительно «мачизмовый» мужчина, встретившийся ей у дверей университета, как только прозвенел звонок с последней пары и она выбралась на (вот и возвращаемся к началу предложения) улицу.

У него горели глаза, у него хищно раздувались ноздри, казалось, что в нем скрыта та энергия, которая может преодолеть все, что так мешает Катерине жить, и она позволила ему заговорить с собой, и даже согласилась встретиться в один из ближайших дней на следующей неделе.

Они встретились, он был на машине, он вежливо открыл ей дверь, и они поехали вначале кататься, а потом к нему домой, и она стала его любовницей, и влюбилась в него, летом съездила с ним на юг (Черное море, белый пароход, пальмы в Гаграх, в городе Сочи темные ночи и пр., и т. п., и т. д.), был он начальником не очень серьезной руки, немного циником, немного (что очень удивительно) романтиком, роль его в нашем повествовании незначительна, а потому не будем раскрывать инкогнито, скажем лишь, что в тот вечер, когда Катерина, возвращаясь домой, чуть не была сбита с ног задумчивым и столь болезненно переживавшим свой проигрыш в го Александром Сергеевичем, она узнала, что все это время — да, с того самого дня в начале мая, когда высокий и плотный мужчина на кремовой «Волге» впервые появился в ее жизни (старая модель, с оленем, гордо гарцующем на капоте), — она была не единственной его подругой, а занимала место между секретаршей (с которой часто приветливо болтала по телефону, у нее еще был очень приятный, чуть мяукающий тембр голоса) и дамой- метрдотелем из того самого ресторана, куда обладатель «Волги» частенько возил Катерину обедать, но почему–то никогда — ужинать. Впрочем, дама тоже осталась в дураках, ибо именно секретарше удалось подвести гарцующего оленя к решению оставить холостяцкую жизнь и соответствующие привычки, о чем мяукающая мамзель и сообщила — не без злорадства, заметим, — Катерине, когда та в очередной раз набрала хорошо знакомый номер и попросила соединить со своим другом.