Ольга Толмачева - Митька

Виталий в возбуждении достал с полки пухлую диссертацию, стал снимать развешенные по стенам дипломы и почётные грамоты, кинул все в чемодан поверх одежды.

— Куда же ты пойдёшь? — на пороге спросила Вера. Вдруг стало жалко: столько лет вместе… И Юлька…

— Куда глаза глядят! Подальше из этого затхлого мира! — Виталий выпустил в прихожую очередную порцию алкогольных паров, махнул рукой и повернул дверную ручку.

Пошатываясь, вышел. Дверь закрылась.

Вера застыла у порога. Долго слушала, как в гулком подъезде стучали, удаляясь, нетвёрдые шаги мужа, как гремел на площадке лифт. Услышала, как внизу стукнула входная дверь. Наконец, все затихло. Она тяжело опустилась на стул.

На стене по–прежнему тикали часики. Цыплёнок на кухне дразнил запахом. К горлу подкатил ком…

Она долго сидела у порога, обхватив голову руками. Вспомнила, как впервые приехала к Виталию из Саратова. Сияющий от счастья, он встречал на вокзале с гвоздиками. Алые гвоздики, пушистые от снега… Вера их ярко увидела.

А потом они в эту квартиру принесли Юльку — тёплый сопящий конвертик. Осторожно развернули и обнаружили у дочки крошечные ручки и ножки, прозрачные пальчики.

Вера помнит, каким серьёзным в тот момент стал Виталий, как внезапно от тревоги потемнели у него глаза. От странного, дотоле неизвестного чувства и она разволновалась. Ощутила несвободу, словно кто–то в одночасье отобрал её у неё самой — собственная жизнь уже ничего не значила. А если и имела какой–то смысл, то теперь лишь как дополнение к этому маленькому орущему существу.

Виталий оказался нежным отцом: вставал к дочке ночью, менял пелёнки, подогревал бутылочку. Качал и баюкал Юленьку, пел песенки, разговаривал — казалось, нет счастливее человека…

Счастье было таким полным, таким ощутимым, что не вмещалось в груди — распирало от боли. Юлька сосала Верину пухлую грудь, сладко причмокивала, а счастья не убывало…

Сутулясь, Вера подошла к столу и включила компьютер.

«Дорогая Юленька! — прочитала на блестящем экране . — Спасибо за добрые слова, я тоже нахожусь под большим впечатлением от незабываемой встречи с Вами. Я не решился сегодня сказать всех слов, которые Вы заслуживаете. Вы чисты, блистательны, великолепны… Вы умны и у Вас доброе сердце…

Бессовестная Юленька! Разве можно быть такой жадной?

Я сражен, очарован — жажду новой встречи. Приглашаю Вас за город — обещаю незабываемый отдых на красивой природе…»

Прочитав письмо, которое она так ждала, Вера не испытала привычного волнения. Лишь машинально отметила, что опять Эдуард зовёт Юльку в постель. Подумав, хладнокровно решила: может, и ничего, что первый интимный опыт дочь получит на природе. Не сопливый же юнец должен над ней колдовать — всю магию любви уничтожит. Ведь это так важно в первый раз — тактичный умелый мужчина, красивая обстановка… Романтично и незабываемо.

Вспомнила, что с Виталием у неё первый раз все состоялось в Саратове в дешёвой гостинице, на скрипящей казённой кровати. Но она, впрочем, этого и не заметила — очень Виталий нравился… И опыт любви постигали вместе, прислушиваясь к дыханию, чувствуя сердцем…

От воспоминаний Вера разволновалась. Пошла на кухню налить чаю. Включила свет. На столе бесполезно сверкала, словно издеваясь, красивая посуда. Романтический ужин не состоялся. Свечи не пригодились…

Вера потушила светильник, не в силах вынести краха обманутых ожиданий. Комната погрузилась во мрак. Она подошла к окну. Увидела в небе звезды…

Когда–то с Виталием они любили смотреть в небо. Муж знал про звезды все! Рассказывал вдохновенно, восторженно глядел. Вера смеялась, запрокинув голову, простирая ввысь руки…

Вот где он сейчас? Куда ушёл? Где–то же совсем рядом — не в космосе, а гораздо ближе: на планете Земля…

Идёт по улице, уставший, пьяненький…

Мёрзнет…

Она снова позвонила Надюше. Та долго не брала трубку.

Наконец, ответила.

— Надюша, Виталий ушёл… — пожаловалась ей Вера.

— А я что говорила? Это должно было случиться, — сказала глухо подруга.

— Что мне делать? — Вера всхлипнула.

— А что все делают? Спать иди, — отрезала Надя.

Тоска удушила, схватила за горло. Вера отхлебнула из холодной чашки. Вынула из духовки остывшего цыплёнка. Жевала машинально, вяло, без аппетита — чтобы проглотить тоску.

«Боже! Какое волнение я испытала, читая Ваше письмо! Благодарю за приглашение — очень рада. Надеюсь, что и с погодой нам повезёт» , — ответила Эдуарду, глотая слезы.