Ольга Толмачева: Подружка

— У нас и одежды–то подходящей нет. Непогода врасплох застала.

— А знаете, Анечка, что «каждую ночь кто–то думает о Вас перед тем, как заснуть»?

Аня вздрогнула. Замерла. Впилась взглядом в незнакомку, недоумевая.

— «Для кого–то Вы означаете весь мир»…

Мальвина, не мигая, смотрела.

— Откуда… откуда вы знаете? — выдохнула.

— Это не я. Это Пауло Коэльо. Кажется, его книгу вы читаете? — Света кивнула на книжку в рюкзаке.

— Ах, да! «Свет воина», — Аня облегчено вдохнула. Провела рукой по корешку книжки.

— Я тоже когда–то была им увлечена, — улыбнулась Светлана. — Меня он спасал. «Когда Вам кажется, что весь мир отвернулся от Вас, посмотрите, на самом деле Вы отвернулись от него», — разве можно лучше сказать?

— А вас нужно было спасать? — Аня с любопытством посмотрела.

— Было дело! Ещё как! — Светлана усмехнулась. — Была влюблена. В молодости все кажется слишком… трагичным, безысходным… Шквал чувств… Порыв… Все в первый раз — невозможно справиться… Если радость — то безудержная… А если горе — невозможно дышать… жить. Спасательный круг нужен.

И тут Света увидела большие, распахнутые глаза Мальвины, безбрежные, как два озера, устремлённые к ней, внимающие… В глубине — отклик. Печаль, отчаянье…

Или кажется?

Нет, не кажется! Вот, ещё кому–то спасательный круг требуется! Разве может немка так смотреть? В двадцать лет?

Стало не по себе.

— Аня, у вас что–то случилось? — тревожно спросила.

Мальвина резко откинулась на стуле. Запустила руку в волосы, взмахнула головой, откидывая прядь. Отвернулась в сторону, сдерживая слезы. Только плечи дёрнулись.

— Простите, — сказала приглушенно, достала из кармана платочек.

Снова взяла мобильный. Нажала кнопку. Экран вспыхнул. Она взглянула и оттолкнула телефон от себя. Блестящая панелька скользнула по столику. Светлана поймала её у другого конца.

— Ой, извините, — Аня потянулась за телефоном.

Розовые пальчики, прозрачные ноготки.

— Не пишет? Не звонит? — Света наблюдала, как медленно затухал экран.

Аня покачала головой:

— Не напишет, не позвонит. Мы расстались. — Детская рука безысходно схватила панельку. — Ну и пусть! Не очень–то надо! — Вскинула голову, отбросила прядь.

А когда–то — двадцать лет назад… Подумать только: мобильных не было! Светлана торчала в телефонных будках. Жёлтые монетки рассыпаны по всем карманам… Гул проводов — «уст осязаемая весть»* — безысходный, далёкий… Железный, тяжёлый диск с цифрами еле проворачивался… Сердце выпрыгивало… Срывался, хрипел голос… Каждый раз — как прыжок в неизвестность. Её торопили, стучали по стеклу — кому–то тоже позвонить нужно.

И тогда она обнаружила телефонную будку на тихой удалённой улочке, вдали от людских потоков. Там почти никогда не было очередей, никто не торопил. Можно было, не таясь, сколько хочется — сколько выдержат, рассказывать, что читала, где была, что удивило.

Только набрать номер — несколько цифр…

Иногда в телефоне звучал женский голос — строгий, чуть глуховатый, и неизменно удивлённый. Столько раз мама снимала трубку, а все не переставала удивляться… С её строгим голосом в облезлую телефонную будку проникал запах пирожков, корицы и яблок — Светлана это явственно чувствовала.

А её друзья — телефонные будки, разбросанные по городу? Света усмехнулась. Она их теперь везде замечает — эти маленькие домики, вычленяет из интерьера улиц. До сих пор не может пройти мимо! Прошлым летом в Лондоне Антон фотографировал её в красных английских будках, которые с другими не перепутать. А в Москве они исчезли, как пережиток прошлого, давно не встречала. Может, потому, что на автомобиле передвигается? Вернее, на дорогах в пробках стоит.

Мобильных не было. И время другое. Время другое, печаль — та же…

Светлана с сочувствием посмотрела на девушку:

— Кто он, Анечка? Расскажите…

Аня приложила к груди ладошку:

— Я… не знаю… не смогу. Это сложно. Он такой… Чудный, обаятельный… Как можно рассказать? Не вмещается…

— А вы попробуйте. Опишите его. У него тёмные волосы? Он высокий?

— Нет, светлые, короткие… Да, высокий… Но это же неважно, правда?

— Конечно, неважно. Это чтобы с чего–то начать… А как вы познакомились?

А Света свою встречу помнит?

В тёмном зале, под рёв музыки, пошла навстречу. Помнит, как обожгло… Потянуло… Дурацкая музыка — ни за что бы не стала сейчас такую включать.

Какая, собственно, разница: музыка — лишь повод для встречи. Стечение обстоятельств…