Вильям Козлов - Поцелуй сатаны

— Был такой богочеловек, — убежденно ответил Никита. — Ходил по земле и учил людей Добру, Справедливости, Миру.

Экзамены он сдал, с 1 сентября начнутся в духовной семинарии занятия. Пока ни с кем из поступающих он близко не сошелся. Бородатые задумчивые юноши с постными лицами не вызывали желания быть откровенным с ними. Да и они не проявляли желания сблизиться. Больше было приезжих, чем ленинградцев. Лишь принимавшему у него экзамен по философии Никита рассказал, как он в своих мучительных исканиях пришел к богу. Кстати, накурившись марихуаны, он больше беседовал с ангелами, чем с кикиморами и полтергейстами — эти чудища досаждали Павлику-Ушастику. А Длинной Лошади мерещились Содом и Гоморра. Еще школьником Никита ходил в церкви, ему нравились службы, запах ладана, он мог часами разглядывать фрески, иконы. Чаще всего он заходил в Александро-Невскую лавру, слушал проповеди высоких иерархов церкви, наслаждался будто бы и не земной органной музыкой, слаженным хором певчих. Стал брать в Публичке и университетской библиотеке книги религиозного содержания. Одолел двухтомник Владимира Соловьева, правда, с трудом, потом — Федорова. Навеянное в детстве школой враждебное отношение к религии сменилось глубоким уважением к ней. Он уже в десятом классе понимал, что революция, отвергнув религию, бога, ничего значительного взамен не дала народу. А на одних марксистских догмах и лозунгах далеко не уедешь. Впрочем, ряды верующих не редели. Некоторые молодые люди посещали церкви, крестились, верили в бога. Разумеется, не афишируя это. В духовные учебные заведения всегда были большие конкурсы. Конечно, после десятилетки у Никиты и мысли не возникало подать документы в семинарию. Тогда еще он находился под влиянием своего отца-атеиста. По-настоящему созрело решение круто изменить свою жизнь в Крыму. Младший дрессировщик дельфинов оказался глубоко верующим человеком. Ему было всего тридцать лет, но он знал все религиозные обычаи, свято соблюдал праздники, обряды, в пост и в рот не брал скоромного, всерьез утверждал, что, если бы в стране все были верующие и блюли обряды, всем бы хватало мяса и колбасы, не было бы такого разгула преступности, да и семья бы не разваливалась. Звали его Святославом Ивановичем Данилиным. У него на шее — православный крест, в комнатке над кроватью висела старинная икона в позолоченном окладе: Богоматерь с младенцем. Дельфины выделяли Данилина среди других дрессировщиков, охотнее выполняли его команды, азартно играли с ним в бассейне, даже верещали что-то на ухо, весело по-дельфиньи ухмыляясь. Никита читал, что дельфины никогда ее причиняют зла человеку, наоборот, тянутся к людям, известно множество случаев, когда они спасали утопающих, отгоняли в море акул от потерпевших крушение, тем не менее оставаться один на один с резвящимися в бассейне крупными животными опасался. Да и дельфины не особенно его жаловали на первых порах: равнодушно черными торпедами проплывали мимо, гораздо позже подружился он с ними. На Жане, так звали молодого дельфина, даже несколько раз прокатился. И все-таки осталось ощущение, что он сидит на холоднокровном удаве.

Никита — обычно он с людьми трудно сходился — сразу потянулся к Святославу Ивановичу. Поведал ему про свою беду, даже признался, что на всякий случай захватил с собой несколько пакетиков наркотического порошка. И только благодаря настояниям того развеял отраву в море со скалы, которую здесь называли Клык Дьявола. Данилин на полном серьезе пообещал попросить бога, чтобы тот помог Лапину избавиться от пагубной привычки. Их не тянуло на танцплощадку ближайшего санатория, до которого можно было доехать на автобусе за полтора часа и куда каждый вторник — это был у них выходной день — отправлялись молодые сотрудники дельфинария. Данилин растолковал ему непонятные места из «Нового завета», убежденно доказывал, что на Землю в древности прилетали инопланетяне, мол, тому есть достаточно доказательств, которые современная наука, не сумев опровергнуть, голословно тупо отрицает. Верил в чудеса, домовых, полтергейстов, в силу экстрасенсов, не сомневался, что существует потусторонний мир… И все это не только не отрицало религию, а наоборот, подтверждало веру в существование бога как создателя вселенной. Человек с высшим образованием, он легко оперировал научными фактами, пользовался специальной терминологией, с юмором опровергал дубовые атеистические догмы. Это от него Никита впервые услышал, что на диспутах образованный богослов без особого труда загоняет в угол профессоров-атеистов, наотрез отрицающих бога… В том, что преподавательский состав духовной семинарии высококвалифицированный, Никита убедился, сдавая вступительные экзамены. Более того, марксизм-ленинизм, материалистическое учение богословы знали глубже, чем те преподаватели, которых Никита слышал в университете. Один из абитуриентов пошутил: дескать, если из меня не получится священнослужитель, то после семинарии я смогу преподавать в любом светском вузе марксизм-ленинизм…