Александр Грог - Время своих войн 3-4

— Почему я об этом не знаю?

— Зато знаешь про то, как в Москве какому–то заезжему иудею в морду дали — трое суток все СМИ гудели, а министр самых–самых внутренних дел обещал это дело под личный контроль поставить. Забыл? — ехидно интересуется Леха.

— ООН как–то — сколько там? — 36 раз — и это подряд! — выдвигал резолюцию осудить Израиль за агрессию, — выдает очередную справку Извилина. — Однако, 35 раз США накладывало на это решение вето.

— А один раз что?

— Воздержались. В 1973 году Израиль резолюцией ООН признали страной–агрессором. Израиль до сих пор оккупирует территории Сирии и Египта

— Воздержались, значит…

— Это даже не тогда, когда устроили кровавую бойню с лагерях беженцев. Впрочем, не так давно, особо отличившемуся в том деле не забыли компенсировать «моральный ущерб» — стал ихним премьером и получил Нобелевскую премию мира.

Лешка — Замполит, сам человек циничный (впрочем — как сам он считал — знающий меру и место), приходил в содрогание, что весь мир вокруг него, с изощрением и тщательностью насаждаемый всем и каждому, стал обладать той крайней формой цинизма, за которой может быть только пропасть без дна.

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

«Израиль активно использует различные еврейские и сионистские организации как базы для ведения операций в рамках Интернет–терроризма. Среди таких организаций — находящийся в Лос Анжелесе филиал Центра Визенталя. Самым активным сотрудником этого центра последних лет является рабби Абрахам Купер (Rabbi Abraham Cooper). Этот раввин потратил миллионы долларов на то, чтобы заставить американский конгресс провести серию широких репрессивных мер против всех, несогласных с сионизмом. Финансируя «сам себя» из денег калифорнийских налогоплательщиков, Купер использовал спам и кампанию использования поддельных электронных писем, применяемых индивидуально к каждому конкретному законодателю в конгрессе США с целью шантажа и с намерением сыграть на их чувстве вины. Спикер штата Калифорния признал, что с помощью спама рабби Купер завладел 18‑ю миллионами денег калифорнийских налогоплательщиков…»

(конец вводных)

----

— Чудны твои дела, о Господи! — говорит Миша — Беспредел. — Жаль, Сашки нет. Посовещаться бы — может, и нам с Александрычем выдвинуться на премию?

Кого медведь драл, тот и к пню присматривается. Миша — Беспредел с недавнего ходит по лесу очень осторожно, и бога поминает чаще Сашки — человека, который в Бога верит искренне. Хотя Мише такое и непонятно — как можно верить в то, чего не видел? Но теперь скребет затылок — в леших, вот, недавно тоже совсем не верил, а теперь пощупал, а ну как и Бога щупать придется? Вдруг, прав Сашка?..

Сашка не только с Богом в особых отношениях, но с предметами тоже. Про Сашку, про «Второго», говорят — «Левша», про него говорят — тот, кто «конфетку сделает». Редкий стрелок любит «держать» правую сторону. Сашка — Снайпер любит — его сторона. Единственное — выброс патронов. Но Сашка — «Левша» с большой буквы. Надо, так и кусок консервной банки приспособит под отражающий козырек, да хоть бы и собиратель гильз. Выкрасит красочкой «под ланшафт», облепит мусором — заводские так не сделают. Сашка стреляет из чего угодно, но больше всего любит СВД — винтовку Драгунова и старый «Калашников» под патрон 7,62. Еще, после Сашки не остаются раненые. Он никого не ранит, даже специально. Это у него давнишнее…

САШКА (60‑е)

Санька примерно в том возрасте справедливости, когда едва ли не каждый ребенок гоняет от кур петуха, чтобы не топтал их — не «наказывал». Сашка не гоняет — петуху виднее, значит, куры того заслужили, да и некогда ему. Санька дружит с инвалидами…

У Владимира Петровича нет ног, у Евгения Александровича обеих рук, у Николая Ивановича рука и нога с одной стороны, Михаил Афанасьевич живет без желудка, а у Алексея Федоровича непонятно что — ходит так, будто нога внутрь его проваливается, в бане он моется отдельно, позже всех — Санька не знает, как он раненый.

Живут в длиннющей избе из бревен, прозванной «Инвалидным Бараком». Если с торца смотреть — изба как изба. А если со стороны дороги, то, Санька замерял, получается… ого–го! на сколько его шагов — очень длинная! Раньше в бараке жили одни только инвалиды, те, что из этих мест и без семей остались — совхоз за них поручился, но потом некоторые поумирали, и комнатухи освободились. Теперь в одной стороне семейные — они себе даже отдельный вход прорубили и стенкой огородились, а с другой по–прежнему — комнаты инвалидов и одна их общая кухня.