— Йосиф Леонидович! — В кабинет просунулась парижская головка Аллочки. — А? — Включите телевизор. — А что там? — Включайте, включайте. Черное море горит.
Он нажал кнопку пульта и сразу увидел фантастическое зрелище, — над поверхностью моря ходили гигантские полотнища голубого огня. — Воздух сгорает в этой огромной топке, — говорил голос за кадром, — Люди страдают от недостатка кислорода, температура доходит до +45. — На экране появились пустые улицы какого–то городка, одиночные прохожие пробирались вдоль стен, обмотав головы мокрыми тряпками. — Транспортные линии не справляются с потоком беженцев, — продолжал комментатор, — Пожары в порту… Взрыв на нефтяном терминале… — Во весь экран вспыхнуло багровое, дымное пламя. Рубин переключил программу. — Уже более ста лет известно, — говорил серьезный, бородатый мужчина в очках, — Что на глубине в двести метров, под слоем ила, существуют метановые линзы. Отдельные возгорания происходили и раньше, но никто никогда не думал… — Рубин переключил программу, — Уже более ста лет учение предрекали катастрофу, — говорил бородач, как две капли воды похожий на первого, но без очков, — Под поверхностью Черного моря, под морем ила, находится море метана, теперь это море вырвалось на свободу… — Рубин переключил программу. — Горят шельфовые нефтеразработки у побережья Турции и Болгарии, — без пауз строчил диктор, — В море выливаются тысячи тонн горящей нефти, — на экране взорвался танкер, — Правительства Греции, Италии и Португалии… — Рубин переключил программу и застыл, завороженный зрелищем. Катастрофа, видимо, случилась ночью. Между небом и водой горел голубой огонь, небеса были индиго–синими, вода — абсолютно черной. Пламя качалось, пульсировало, как живое, какие–то полусформировавшиеся фигуры угадывались в нем, возникало и опадало нечто змееобразное, от горизонта до горизонта вспыхивали всполохи, что–то гримасничало, что–то корчилось и, хотя все это происходило за тысячи километров отсюда, Рубин почувствовал, что в комнате становится жарко. Он выключил телевизор и откинулся в кресле, вытирая со лба холодный пот. Вдруг мягко пропел телефон.
— Алло.
— Здравствуйте, Йосиф Леонидович.
— Здравствуй, Ахать — Ахать был младшим пайщиком и доверенным лицом Рубина при руднике на Токовой.
— У вас включен кодер, Йосиф Леонидович?
— Секунду, — Рубин нажал кнопку кодирующего устройства, — Говори.
— Наши ребята нашли кое–что.
— Что?
— Гельд.
— Есть о чем говорить?
— Есть.
— Я буду сегодня.
Положив трубку, он поразмышлял с минуту, потом набрал номер.
— Аликс?
— Я.
— Хотите со мной снова слетать на Урал?
— Хочу. Я теперь люблю Урал.
— Тогда собирайтесь.
Там жила или россыпь? — спросил Рубин в машине по дороге из аэропорта. — Там коренная жила, Йосиф Леонидович, — Ахать через зеркальце заднего обзора метнул взгляд в Аликс и тут же вернул его на дорогу, — Чистый кварц и золото. Они сейчас там берут по семь грамм с килограмма руды, простой промывкой в лотке. — Есть шанс сохранить секретность? — Ахать пожал плечами, — Им нет смысла болтать. Их же подрядили добывать малахит, а не золото. То, что они берут сейчас, по совести, идет им в карман, прииск–то не заявлен. Зачем болтать? — Ахать ухмыльнулся, — Работать надо, а не болтать.
— Кто эта женщина? — брюзгливо спросил один из пайщиков, жирный, лысый человек, похожий на жабу. — Доверенный деловой партнер, — ответил Рубин. — Но… — Никаких «но». Она будет присутствовать на совещании.
— Надо взять столько, сколько можно взять обушком, — пятью минутами позже сказал тот же тип, в комнате с плотно зашторенными окнами и запертой, бронированной дверью, — Потом купить рудник и сделать заявку. — Ни в коем случае, — Рубин резко повернулся к нему, — Мы немедленно завалим жилу. Изолируем рабочих, завезем водку, консервы, электрогенератор и телевизор, заключим с каждым долгосрочный договор с зарплатой в три тысячи долларов в месяц, прямо с сегодняшнего дня. Одновременно, начнем подготовительные работы. Затем купим рудник вместе с прилегающей местностью, через два месяца заявим золото и начнем легальную, промышленную добычу. — У нас заберут половину, — хмуро заметил один из пайщиков. — У нас заберут больше половины, — ответил Рубин, — Но если там коренная жила, то оставшегося хватит и вам и вашим правнукам. А жадность погубит. В лучшем случае, будем сидеть на нарах и вспоминать про наше золото. А в худшем — нас там и закопают, в той шахте.
Читать дальше