Владимир Лорченков - Табор уходит

 В нем кто–то советовал мне идти в Касауцкий карьер вместе с человеком в форме, — вспомнил пророчество в видении Лоринков.

 И искать какую–то дюжину, — добавил он.

Они шли, а потом ехали, а потом снова шли

И путь их становился все извилистее и мрачнее, а сами они — молчаливее.

И все, что они видели, оседало на их лицах и сердцах сажей заброшенных и сгоревших деревень, струпьями сгнивших трупов и черными перьями воронов, пировавших на теле несчастной Молдавии.

Они прошли село Максимовка, бывшее когда–то самым богатым селом Молдавии, и сгоревшие дома чернели, словно призраки тех, кто давно покинул это село.

Они видели брошенные людьми поселки и дома престарелых, чьи обитатели доживали свой век, словно звери, в одиночестве, голоде и дикости.

Они ночевали в детских домах, где не было никого старше пяти лет, потому что все взрослые ушли в банды беспризорников, оставив младших выживать с животными из лесов поблизости.

Они разнимали детей, дерущихся из–за куска хлеба.

Они шли по районам, вымершим из–за того, что в Молдавии прививки заменили крестными ходами.

Они помогали чинить плотину, в которой вместо каменных блоков повесили флаг Евросоюза, рассчитывая этим остановить поднявшуюся воду, и плотину прорвало, отчего затонуло четыре села.

Они спасли четырех человек от множества стай одичавших собак, которых в Молдавии запретили отстреливать, потому что святая Бриджит Бардо из Евросоюза передала послушникам еврокаргианцам в Молдавии, что каждый, кто погиб от укуса бешеной собаки, на том свете будет блаженным.

Они не успели спасти девятерых человек от множества стай одичавших собак.

При приближении карательных экспедиций в села, чьи жители не могли оплачивать евроналог, они прятались.

Они видели села, вырезанные за то, что не могли платить евроналог.

Потом снова вставали и шли.

Находя на своем пути мертвых, они предавали тела их земле и клялись сделать то, что придало бы смысла гибели своих земляков.

Вот только что именно, они не знали. Потому что полицейский Петреску шел в Касауцкий лагерь восстановить законность, а писатель Лоринков шел туда, чтобы найти Дюжину, о которой понятия не имел. И оба не имели понятия о цели свое путешествия.

Но они все же шли. Сквозь разруху и нищету, боль и ненависть. Они шли через Молдавию, которую не пускали в Евросоюз, и которую бичевали всякий раз, когда она отвращалась от Евросоюза. Через страну, которая стала нищей, чтобы попасть в Европу, и которую не пускали в Европу, потому что она стала нищей. В страну, которая и сама уже не верила, что попадет в ЕС.

 Кажется, европейцам нужны лишь наши руки, а не мы сами, — угрюмо говорили молдаване

 Как когда–то Папе нужны были кошельки фламандцев, а не их католичество… — добавляли они.

А раз так, — делали они вывод, — то верить можно только «исходникам».

И таких становилось все больше, на что власти отвечали новыми репрессиями и процессами «европротивленцев».

Лейтенант же Петреску и писатель Лоринков шли дорогами выжженной Молдавии и все большим гневом переполнялись их равнодушные дотоле сердца.

Лица их покрылись щетиной, ноги — пылью, а глаза — ненавистью.

И постепенно оба они перестали плакать.

Но оба они были мрачны.

… § 8. Если кто украдет поросенка из стада человека, отправившегося на заработки в Италию, присуждается к уплате 600 леев

§ 9. Если кто украдет поросенка из стада человека, отправившегося на заработки в Россию, присуждается к уплате 400 леев

§ 10. Если же кто украдет поросенка возрастом старше 1 года у человека, отправившегося на заработки в Румынию, присуждается к уплате 100 леев не считая возмещения похищенного.

§ 11 Если кто украдет петуха у семьи, чей кормилец на заработках, присуждается к уплате 10 леев серебром, не считая стоимости похищенного и возмещения убытков.

Приб. 1‑е. Если кто украдет курицу, присуждается к уплате 12 леев, не считая стоимости похищенного и возмещения убытков.

§ 12. Если кто украдет гуся у детей, чьи родители за границей и не шлют им денег и будет уличен, присуждается к уплате 120 леев.

§ 1.4 Если кто украдет раба–гастарбайтера, велосипед или упряжное животное, присуждается к уплате 1200 леев.

§ 15. Если раб или рабыня в Италии или Португалии украдут что–либо из вещей своего господина в сообщество с свободным, то вор, кроме того, что он возвращает украденные вещи, присуждается к уплате 600 евро и к месяцу работы на хозяину.