Владимир Лорченков: Табор уходит

Нина — гряда горная.

 Чего вы хотите? — спросил ее Берлускони.

 Вас, молдаван, у нас и так триста тысяч, — упрекнул он Нину.

 Моисей не должен был любить Египет, — ответила она.

Берлускони пытался сказать что–то еще, но ему просто заткнули рот, и пригрозили отдать афганцам.

Да, Нина бывшая блудница. Значит, верить ей можно больше других.

Я гляжу на экран пристально. Миссия ООН, выполняя наше требования, отправляет колонны людей из Молдавии. Куда именно, не знает никто, кроме меня. Те из нас, кому по жребию выпала доля вести народ, получили от меня письменные инструкции. Для всех остальных это будет тайной, в противном случае после нашей гибели мировые правительства нарушат свои обещания. Они всегда так делают. Ученики, которые ведут людей, откроют мое письмо лишь спустя несколько дней пути.

И получат Землю Обетованную.

Картинка прыгает, в ней мелькают счастливые лица людей, колонны мужчин и женщин с детьми, белые автомобили с эмблемами международных организаций, корреспонденты, паромы, лодки, суда и грузовики с продовольствием… Все это стало возможным благодаря нам и тому, что к моменту захвата здания все четыре миллиона жителей Молдавии уже собрались в одном месте.

Это Исход, думаю я. Это Исход, говорю я.

— Это Исход! — кричу я.

И чувствую, как по моему мокрому из–за жары лицу текут ручьи. Это слезы. Мои соратники плачут тоже. Мы все плачем и обнимаемся.

На экране же видно, что вода ушла, и на ее место пришли люди.

Но тут раздается грохот, и в возникшем в стене в проломе появляется множество фигурок в камуфляже. Валит густой дым. Я с грустью и завистью последний раз бросаю взгляд на экран. Туда, где уже видны лишь спины моего уходящего народа. Затем трансляция прекращается, а в здании начинается бойня. Но все это уже не имеет для нас значения, потому что мысленно мы уже не здесь, в разрывах гранат и свисте пуль.

Я держу свой сектор и краем глаза вижу Лоринкова.

Укрывшись за трибуной, он что–то торопливо черкает на белом листе, после чего вскакивает и стреляем. Потом падает и опять записывает.

Он вздрагивает и на его боку расплывается пятно. Так что он уже не вскакивает, а стреляет лежа. Он стреляет и пишет все медленнее…

Я прикрываю его немного, но нападающих чересчур много.

Я чувствую боль, а потом Ничего.

Мы все гибнем.

В водах моря, которого нет, скрывается мой народ.

Они еще не знают, куда идут, но я спокоен.

Бог выведет нас.

Ведь это Исход.

14. … арод молдавский скрылся в море…

15. … нас же было двенадцать и мы приняли последний бой ради не…

16. … пишу строки эти, когда идет штурм и над головой моей воют волки Армагеддона…

17… но души наши чисты и когда люди народа моего придут к Земле Обетованной,

то встретим их там мы, принесшие себя в жертву ради…

18. … я тороплюсь, но спокоен перед лицом смерти…

19. Серафим и братья мои Петреску, Родика, Нина, Плешка, Андрей и прочие мертвы…

20. … оставшиеся же сдерживают спецназ, но вот–вот мы падем и я чув…

21. …льная боль в левом бо…

22. …еще и чернила кончили…

23…лятые стержни вечно заканчиваются в тот моме…

24…я ведь еще не законч…

(кусок манускрипта разорван, по всей видимости сильным росчерком исписанного стержня, с параграфа 24 и по 37 манускрипт написан кровью — прим. переводчика).

25. … Серафим впрочем, жив…

26. …теперь я — Серафим…

27. …ывший писатель Владимир Лоринк…

28. …отверг суетность ради народа Бога…

29. … отныне я — дух молдавского народа и будущее его…

30. … глядя на народ свой, спасенный мной и уходящий, улыбаюсь…

31. … ради него в жертву принес себя…

32. …провожаю взглядом его…

33..Знаю, как Серафим, что молдаване найдут свою землю.

34. Хоть и не знали, где взять ее.

35. Но перед смертью…

36. … и тем, как новый Серафим в миг моей гибели откроет глаза…

37. Знаю. Истина открылась мне.

38. … я говорю вам.

39. Наша земля — там, где вос…

КОНЕЦ