Вадим Тарасенко - Спасите наши души

— Моисей в законе заповедовал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?

Десятки распаленных мужчин буквально наступали на несчастную молодую женщину, распростертую на плитах храма. Убить, растерзать, забить камнями, увидеть кровь на этом молодом женском теле. Расширенными от возбуждения глазами смотреть, как она будет пытаться увернуться от летящих камней, как сквозь лохмотья одежды будут просвечиваться ее живот, грудь. Видеть, как нежную женскую кожу будет покрывать пыль и, смешавшись с потом и кровью, грязными ручейками побежит вниз. Увидеть, как она упадет с разбитой головой, дернется в конвульсии и затихнет. И задравшееся платье бесстыдно обнажит ее тонкие ноги с округлыми коленями… И над всем этим будет светить жаркое азиатское солнце.

Еще раз мигнула картинка на экране, и Сергей увидел тот же храм, тех же людей, ту же несчастную блудницу, но все это он видел глазами Христа. Глазами Христа смотрел он на этих разгоряченных людей, на их потные лица, на их глаза, в которых бурлила, плескалась ненависть, жажда убийства, на их рты, выкрикивающие проклятия. И тут зазвучали ЕГО мысли, мысли Бога: «Люди, люди. Как вы все–таки суетны, мелочны и жестоки в своей жизни. Вот вы сейчас кричите, требуете смерти, а сами не знаете, что вас ждет впереди. Вот ты Абрам, — Христос остановил свой взгляд на богато одетого полного мужчину, — готовый тут же проломить череп этой несчастной, знаешь ли ты, что не пройдет и года, как страшная болезнь вспучит твой живот и умрешь ты в нечеловеческих муках. А потом твое огромное чрево будет источать омерзительный смрад, разлагаясь, и его будут жрать черви. А на твой череп, через несколько веков, будут мочиться лошади и ослы, ибо на месте твоей могилы будет постоялый двор. Эх, Абрам, Абрам. А ведь ты знаешь, отлично знаешь, что твой сын Иосиф спал с этой блудницей неделю назад и даже не заплатил ей. Так его тоже забить камнями?»

Иисус поймал взгляд Абрама, и тому показалось, что молния вылетела из карих глаз Христа. Вылетела и взорвалась в его голове. И видно нечто очень страшное привиделось Абраму, потому как побледнел он, схватился за свой живот и, шатаясь, пошел прочь из толпы.

Иисус перевел взгляд на следующего человека. «А ты Исаак, что кричишь. Ты же тоже далеко не праведник. Не ты ли когда идешь с караваном по своим купеческим делам развлекаешься с блудницами на постоялых дворах. И буквально вчера в твоей постели была блудница. Вот сейчас ты смотришь на эту падшую женщину, а перед глазами то у тебя стоит другая, вчерашняя. И внутренне ты наслаждаешься воспоминаниями о вчерашних утехах и не знаешь, что беспощадная болезнь со вчерашней ночи уже вползла в тебя, и ты будешь гнить живьем и не пройдет и трех лет как твой прогнивший нос провалиться внутрь, а твоя крайняя плоть просто сгниет. Эх, Исаак, Исаак». И взорвалась молния в голове Исаака, схватился он за свой нос и пошел прочь.

«А ты ростовщик Арам, праведник ли ты? Разве по–божески ты относишься к людям, которых несчастье вынудило обратиться к тебе? Бойся Арам. Ибо придет время, и загнанные тобой в угол люди, просто зарежут тебя как барана. Эх, Арам, Арам». И попятился в страхе Арам из толпы, озираясь кругом.

Еще и еще смотрел Иисус на людей, еще и еще в их головах обличающе рисовались картины их грехов. И у каждого в толпе был грех. Ибо нет человека без греха. На то он и человек — творение Господа. И вот в храме прозвучало: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень». Страшно стало людям. Поняли они, что Он знает про них все. И убить эту блудницу и самому при этом быть грешным — нет, страшно. Это будет еще один грех, а наказание за грехи будет и каждый это только что увидел. И рассеялась напуганная толпа. Христос перевел взгляд на женщину:

— Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?

— Никто, Господи, — как эхо ответила женщина, стоя на коленях.

— И я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши, — упали сверху слова.

Мигнул экран дисплея и закрылся чат.

— Что ты сделала? Зачем прервала связь? — Сергей посмотрел на Инну.

— Ничего я не делала, Он сам прекратил связь, — оправдываясь, сказала девушка.

— Что ж, как говориться на то воля Божья.

— Это точно. Мы все тут под ним ходим или… под Дьяволом, — Иннины глаза скрестились с глазами священника и, смотря в них, она медленно добавила, — и наше с тобой, Сережа, судьба также зависит либо от Бога, либо от Дьявола.

Поздно вечером белая «девятка» священника отъехала от Инниного дома.