Виктор Шмаков: Евангелие от Антона

Работа, видимо, утомительная, поскольку однообразна и монотонна. Но к исполнению для всех обязательна, никакого отлынивания даже у детей не видно. В своей непосредственности они пытаются облегчить этот монотонный труд различными простыми способами. Бросают приметные камушки или даже свои головные уборы, что–то вроде кепок, далеко вперед, давая себе, видимо, «урок», задание: вырву до этого места и пойду играть, а то так, может, и купаться здесь где–то неподалеку есть, туда гурьбой побегут. Те, что постарше, которые должны, видимо, весь день наравне со взрослыми работать, применяют другой способ. Вытеребят узкий проход вдоль борозды, затем такой же полоской поперёк загона на другую сторону, потом назад вдоль теперь уже той борозды, и поперёк узким коридором обратно, в исходную точку. Получается обтереблённый со всех сторон прямоугольный островок, который можно будет разделить ещё на сколько–то островков, а уж они–то будут убывать довольно быстро. Наивно, конечно, самообман, а ведь, верно, помогает…

Мужики укладку снопов закончили, получился большущий воз. Теперь они его обвязывать верёвкой взялись, видимо, такой же — изо льна свитой, или из пеньки, конопли. Один стоит с одного боку от воза, второй — с другого. Перебрасывает конец верёвки через воз, на противоположную сторону. Другой мужик натягивает её на себя потуже, аж видно, как гора снопов под натянутой верёвкой проседает, ужимается. Зацепляет верёвку покрепче за что–нибудь на своём борту повозки, после этого перекидывает конец обратно. Тот делает то же самое. И так пока вся верёвка не закончится…

С интересом наблюдаешь за работой хоть теребильщиков, хоть возчиков. Да, и вообще, любая работа, любое дело, которое делается человеком умелым и неленивым, красиво смотрится и само по себе, и по своим результатам ценно и заметно. Артём ведь сам–то деревенский родом. Хотя родители увезли его в город в возрасте двенадцати лет, крестьянскую работу видеть приходилось, в чём–то по домашнему хозяйству и самому приводилось участвовать. Так что картина деревенской жизни для него экзотикой не была. Но вот сейчас–то необычного здесь немало увидел. И в одежде — все одеты так, как ему по каким–то о старине фильмам представлялось, как раньше крестьяне одевались. Необычно и то, что на поле работает много детей, многие из них совсем ещё малолетние. Ни один родитель из знакомых Артёма не посмел бы принудить своего или чужого ребёнка в таком возрасте к такому тяжкому физическому труду. И в том необычное, что совершенно никакой техники нет, вся механизация — это лошадка с повозкой.

Такое ощущение, что в каком–то очень далёком прошлом оказался… А ведь, действительно, очень похоже. В прошлом — это, конечно, какая–то фантастика. Проще бы было объяснить, что оказался где–то, где на века для людей всё осталось неизменным, никакая современная цивилизация их не коснулась. Допустим, какое–то поселение староверов, или старообрядцев. Но где такое поселение сейчас найдёшь, чтобы оно было, да чтобы о нём никто ещё и не знал ничего? Вот тридцать лет назад, в конце 70‑х нашли в тайге в Хакасии семью старообрядцев Лыковых, вроде бы, в пять человек — родители и трое детей, живших там совершенно автономно с 30‑х или даже 20‑х годов. Так сколько шуму было, это же мировая сенсация была. А тут вон только здесь, на этом поле и только лишь женщин и детей более 30-ти человек. Прямо–таки, какая–то «Земля Санникова»…

Нет, необнаруженное существование такой «земли» не менее маловероятно, чем возможность в прошлое попасть. Мало того, что какая либо подобная территория просто не может в наше время быть неизвестной, так и другой вопрос остаётся без ответа — а почему бы там вдруг всякое развитие остановилось, «консервация» для этих людей во всём произошла? Заповедник какой–то… Как племя онкилонов у Обручева, живущих в всего в десяти градусах от Северного полюса в кратере потухшего вулкана, на века изолированных от всей прочей людской цивилизации.

Версия с «машиной времени», пожалуй, повероятней окажется. С чего всё началось–то? С «всевидящего ока», с молодого человека, элементарно лифт вверх–вниз гоняющего, с его гипнотизирующим взглядом вплоть до полной отключки… Да у них, похоже, способности и возможности очень высокие. Но поступают совершенно беспардонно — самым натуральным образом меня похитили и в эти леса поместили.

Рассуждаем далее. Допустим, я не в заповеднике каком–то оказался, а всё же, действительно — в прошлом… Но зачем это? Кому это нужно? И почему именно я?!.. Кто я такой, почему для этих «инопланетян» вдруг интересен стал? Совершенно обычный человек — эксперт–криминалист, работаю в милиции, абсолютно ничего интересного для «них» представлять не должен. И вообще, что это за эксперимент дурацкий — ни за что ни про что взять человека и в прошлое забросить?!!.. Вот это так задача, точно — свихнуться можно…