— Се ны молвиши ать ся о ресьноте бити. Ресьнота ти одьнои осподе, а голоте же лише нужа да лука…
Оба замолчали, задумались. Вся процессия прошествовала мимо, скрылась за деревьями. Так это же какой–то древнеславянский! И на русский похоже, и на украинский, на белорусский.
Тут надо сказать, что Артём сделал очередное, неожиданное открытие. Ему совершенно понятна эта речь! Этот разговор в свободном, «осовремененном» изложении он перевёл для себя примерно так: «Вот ты сказал, что за правду надо биться. Правда — она для господ, а для бедняка лишь беда да обман».
Всё увиденное и услышанное окончательно его с толку сбило. Немного отошёл от дороги в лес, сел на траву, прислонился спиной к дереву. Задумался… Что же это такое?.. В голову никаких объяснений не приходит, никаких версий, никаких предположений. Достал из кармана пачку с сигаретами, закурил. Что–то пивка захотелось, потянулся было к пакету взять баночку с пивом, но сам себя одёрнул — не хватало ещё и пивом мозги задурять, и так уже крыша набекрень.
А вообще–то, перекусить бы надо, что–то уже живот к спине подвело. Попить здесь ничего нигде пока не видно, так что баночку пива открыть всё же придётся. Сколько у него их всего–то? Полдюжины. Надо вообще ревизию запасов сделать. Неизвестно ведь что и как дальше будет. Сначала пустим в употребление продукты, которые без холодильника долго не хранятся — сыр, колбасу. Батон, если и подсохнет, ничего, погрызём и сухой. Собственно, вот и все запасы. Есть, правда, куча пакетиков с закуской для пива. Это хорошо — с запаянными в них сухариками да орешками долго ничего не случится, их как НЗ, «на потом» хранить будем.
Перекусил, запил пивком, закурил. Пересчитал сигареты — девять штук. В пакете ещё непочатая пачка. Придётся себя и в куреве ограничить… Интересно, сколько времени? Часы он не носит, полез в карман за сотовым телефоном… Ёлки–палки, так у него же связь есть!! Торопливо достал телефон из кармана. Время — 10:47. То есть — утро… встреча в лифте вечером была. А дата какая? Август, 12, 2008. Случилось же это всё с ним 11‑го, то есть, выходит, вчера. Значит, он в этом беспамятстве пробыл более половины суток. Так, кому позвонить? Лена отпадает — беспокоить не надо. Позвоню Павлу, с ним с работы вместе вышли, около магазина и расстались — тот домой что–то спешил. Кстати, сегодня же я на работе должен быть, меня там потеряли.
Артём нашёл в телефонной «записной книжке» номер Павла, нажал «Вызов», приложил телефон к уху. Не просто тихо — тишина полнейшая, ни шороха, ни помехи, ни щелчка какого, ни–че–го… Но ведь телефон–то рабочий — на дисплее дату и время показывает, и с динамиком всё нормально — нажимаешь кнопки, каждая выдаёт через динамик свой тон.
Значит, как в популярной песенке — «вне зоны доступа, мы не опознаны»… — …«мы дышим воздухом, вполне осознанно»… Куда же это меня забросило–то? И какие теперь планы будут?.. А план такой — выйти опять к дороге и идти вдоль неё в ту сторону, куда мужички со своей повозкой двигались. Как бы то ни было, а к людям всё равно выходить надо. Так и сделал, вышел к дороге. Собственно, дорогой это назвать — слишком много чести будет — так, среди лесной травы слегка накатанное колёсами и натоптанное ногами направление. Никакой прямой просеки не делалось, «дорога» несколько виляет между деревьями, выбирая путь, где лошадка с этой широкой повозкой проехать может. Хотя, нет — вот здесь, и здесь пеньки остались, видимо, срубили деревья, которые уж явно мешали попрямее путь проложить.
Лес начинает редеть, впереди какое–то поле, на нём что–то люди делают. А вон и повозка, в неё знакомые два мужика грузят какие–то тюки. Артём подошёл поближе насколько это возможно, чтобы себя не обнаружить, спрятался за дерево, стал наблюдать. Это не тюки никакие, а снопы, они вон рядами на поле выстроены. Мужики погрузят один ряд, подъезжают к другому. Снопы, видимо, не тяжёлые. Один мужик, что внизу работает, берёт их «за шиворот» штуки по три в каждую руку, бросает в повозку. Другой, наверху, укладывает их вдоль бортов, вершинами вовнутрь, вровень с боковыми бортами, середина же воза растёт до самых верхушек передних копылов.
На поле работают, в основном, женщины, а также подростки, и даже дети. Мужиков же пока только двоих видно — это те, что возкой снопов занимаются. Работники наклоняются, берут в руку пучок какого–то растения, что на поле растёт, выдёргивают его. Так это же, наверное, лён… А уборка его, вроде бы, тереблением льна называется. Точно, он же об этом недавно в книге «Лад» у Василия Белова прочитал. В этой книге Артём многое узнал про деревенский быт, про различные сельские работы. Вот молодая девица выдёргивает горсть стеблей. Если вязание снопа ещё только начинается, то первый пучок используется в качестве вязки. Для этого она узлом затягивает головки льняной горсти и разделяет весь пучок пополам. Получается длинная вязка, на которую она складывает последующие выдернутые из земли пучки, вот так и набирается сноп. Когда он становится нужной толщины, девица туго завязывает вязку, ставит его на землю в ряд. Начинает следующий сноп.
Читать дальше