Рольф Лапперт - Пампа блюз

— Ну… Не понимаю, с чего вы взяли, что я журналистка. Это не так. Я ищу моего отца.

Я смотрю на Лену.

— Твоего отца? Здесь?

Лена пожимает плечами и делает такое лицо, будто и сама понимает, что в ее слова трудно поверить.

— Погоди-ка… Так вот зачем ты вломилась в квартиру Масловецки? Значит, он твой…?

Я открываю рот, но не могу произнести ни звука.

— Я не знаю, — говорит Лена. — Пока не знаю. Я нашла несколько его волосинок в ванной и отдам их на экспертизу.

Я разражаюсь смехом.

— Волосинки? Для анализа ДНК?

Лена кивает с серьезным видом.

— Почему же ты не спросила его напрямую?

— Бесполезно. Большинство потенциальных кандидатов о своем счастье даже и не догадываются. И вообще, я сначала хочу поближе узнать человека, а уж потом решу, стоит быть его дочерью или нет.

— А что, есть много кандидатур?

— Трое. Моя мама… никогда не скучала в одиночестве.

Лена делает глубокий вдох и царапает руку, пока на ней не появляются покраснения.

— Она довольно много пила и часто заводила романы на одну ночь. И явно время от времени пренебрегала последствиями.

— Твоя мама встречалась с Масловецки?

— Не то чтобы встречалась. А если и встречалась, то недолго. Но этого хватило.

Я встаю и делаю несколько шагов. Масловецки — отец Лены. К такому надо привыкнуть, v — А почему ты просто не спросила у мамы?

— Она умерла в феврале, — отвечает Лена так тихо, что я снова сажусь к ней за стол. — Лейкемия. Очень редкая форма. Врач даже статью про ее ненормальную кровь написал. Для научного журнала.

Какое-то время я молчу.

— А раньше? — спрашиваю я потом. — Я имею в виду, до всего…?

— Когда я была маленькой, я несколько раз спрашивала ее об отце, но она отвечала, что не знает. И я перестала задавать вопросы.

— А когда ты повзрослела?

— В восемнадцать я ушла из дома. Мама никогда не жила на одном месте дольше года. Постоянно меняла работу, квартиры. И я не выдержала. Уехала в Берлин и посылала ей открытки ко дню рождения, Дню матери и на Рождество и иногда звонила. Она не сказала мне, что больна. Я узнала, когда она уже три недели находилась в больнице. Она так ослабла, что не могла говорить. Я сидела у ее кровати до самой ее смерти. Ровно двадцать три дня.

Я не знаю, что сказать или сделать. Лена смотрит на меня. Ее губы стали узкими, словно она старается выдавить из себя улыбку. Мы одновременно протягиваем руки и хватаемся друг за друга. В этот момент происходит нечто невероятное и очень важное. Карл перестает рвать бумагу и кладет свои ладони поверх наших. Одну ладонь — на мою руку, другую — на Ленину. И мы еще долго так сидим и крепко держимся друг за друга. Снаружи ездят автомобили, время от времени какие-нибудь журналисты стучатся в дверь.

Мы не обращаем на них внимания.

Даже когда звонит телефон, мы не двигаемся с места. Хотя Карл вздрагивает, он не убирает руки.

— Наверное, это Хорст, — говорит Лена после пятого звонка. — Или Вилли.

Я медлю, но потом встаю, иду к стойке и снимаю трубку телефона, висящего на стене.

— Да?

— «Норд-Ост курьер», Граф говорит, — сообщает мужской голос. — С кем я разговариваю?

Я жму на вилку, пока в трубке не раздается длинный гудок, оставляю трубку висеть на шнуре и возвращаюсь за стол. Карл отпивает сока и снова принимается за журналы. Лена смотрит на меня, улыбается, и я улыбаюсь ей в ответ. Музыкальный автомат тихонько светится.

— А как ты вышла на Масловецки? — спрашиваю я. — И на остальных кандидатов.

— Отняла от дня рождения девять месяцев. Ну, и письма с фотографиями, конечно. Когда родители Масловецки уехали отсюда, они поселились в Люнебурге. Где тогда жила мама. Она работала там секретаршей в страховой компании. Масловецки приехал навестить родителей. И моя мама врезалась на велосипеде в его машину. По своей вине. Она не пострадала, зато Масловецки пригласил ее на ужин.

— Откуда ты все это знаешь?

— Последним маминым пристанищем стал Киль. После ее смерти я разбирала вещи в ее квартире и нашла письма и фотографии. И ее дневники.

— Почему твоя мама не общалась с твоим отцом? По поводу алиментов и тому подобного.

— Может, она и сама не знала, кто именно мой отец. Или больше не хотела иметь с ним дела.

— Есть фотографии, где они с Масловецки вместе?

Лена смеется.

— Да. Играют в гольф. Он стоит позади нее и ставит ей удар. Но я думаю, на самом деле он просто ее обнимает.

Я смотрю на Лену. Она все еще смеется. Но потом становится серьезной.