Рольф Лапперт - Пампа блюз

— М-м.

— Георгий был твоим другом?

— Я бы так не сказал. Вообще-то я почти не знал его.

— Думаешь, его убила Анна?

— Чушь. Он сам себя убил. Георгий был болен. Депрессия. Ты бы видела порезы у него на руках.

Лена отпивает глоток вина и смотрит в поле. Если бы было не так темно и у нее было орлиное зрение, она бы заметила Масловецки и Йо-Йо, которые как раз сейчас наполняют тарелку гелием. Но сегодня новолуние, с востока к нам тянет все новые облака, и вокруг так темно, что даже сарай в поле не разглядеть.

— Эй, Бен! Идите сюда!

Отто машет нам и явно хочет, чтобы мы вернулись за стол.

— Сфотографируемся! — кричит Курт и приглаживает ладонью остатки волос на голове.

Мы с Леной встаем между Хорстом и Куртом за скамейкой, на которой сидят Альфонс и Карл. За нашей спиной покачиваются на ветру фонарики.

— Может, подождем Масловецки и Йо-Йо? — спрашивает Вилли и кладет Курту руку на плечо.

— Да ладно, — говорит Отто и подносит дешевую камеру к лицу. — Я сперва просто попробую.

Он делает шаг назад и садится на корточки.

— А теперь все дружно сказали «фе-е-е-ерма»!

Хотя я чувствую себя идиотом, я послушно повторяю «ферма» в общем хоре.

— Фе-е-е-ерма!

На слоге «фе-е-е» Отто жмет на кнопку и встает в полный рост.

— Вспышки не было! Вы видели вспышку? Вроде она не сработала?

— Не сработала, — подтверждает Курт.

— Вспышки не было, — говорит Вилли. Он смотрит на нас с Леной. — Вы видели вспышку?

Я мотаю головой. Даже крот с завязанными глазами увидел бы, что вспышка не сработала.

— Нет, — говорит Лена.

— Вторая попытка, — говорит Отто и садится на корточки. — На счет «три». Раз, два, три!

— Фе-е-е-ерма!

Снова никакой вспышки.

— Чертова мыльница, ты посмотри! — кричит Отто, трясет камеру и бьет по корпусу рукой.

— Потому их и называют одноразовыми, — поясняет Курт и достает еще одно холодное пиво.

Хорст садится рядом с отцом, Вилли театрально вздыхает, а я сажаю Карла обратно на его складной стул.

Лена подходит к Отто, который как сумасшедший жмет на кнопку.

— Можно я посмотрю?

Она берет у Отто камеру и рассматривает ее.

— Ого. Да это музейный экспонат.

— Она еще с моей свадьбы. В 95-м.

Лена улыбается.

— Отжила свое.

Отто кивает и забирает у Лены камеру. Он вертит в руках маленький пластиковый аппарат и шумно выдыхает.

— Хильтруд живет в Золингене. У нее там другой. Дизайнер по интерьерам.

С улицы доносится протяжный гудок, сразу же раздается визг тормозов, и громко хлопает дверца.

— Это Масловецки и Йо-Йо! — кричит Курт.

Лена даже не догадывается, как ей повезло. Если Отто начинает рассказывать о разводе, можно либо смириться с судьбой, либо притвориться мертвым. Правда, я пережил это всего лишь раз, но одного раза хватило. Теперь я знаю все о его браке, его бывшей жене и подлых махинациях адвокатов при разводе. Еще я знаю, чем занимается дизайнер по интерьерам, хотя никогда не интересовался такими вещами.

И вот Масловецки появляется на крыше, весь мокрый от пота и запыхавшийся, но в отличном настроении.

— Всем привет! — кричит он, ставит деревянный ящик на стол и вытирает платком лоб. Он хлопает Отто и Виллик по плечу, делает вид, что собирается шутки ради ткнуть Хорста в живот, одним махом опрокидывает в себя пиво, которое подает ему Курт, и только заметив Лену, начинает вести себя как взрослый мужчина. Он снимает шляпу и берет ее руку.

— Лена, как чудесно, что сегодня вечером вы оказали нам честь и пришли сюда.

Лена выглядит немного удивленной и смущенной, но дает пожать себе руку.

— Ну что вы, — говорит она.

Масловецки демонстрирует легкий поклон, подбрасывает шляпу в воздух и кричит:

— Почему я не слышу музыки?

— Но где Йо-Йо? — спрашивает Вилли.

Масловецки издает глубокий вздох. Готов поспорить, он отрепетировал в машине то, что сейчас скажет.

— Я вынужден сообщить вам, друзья, что Йо-Йо не сможет прийти, — бормочет он так тихо, что Хорсту приходится повторить его слова своему отцу.

Новость вызывает разочарованные ахи и охи и целое море вопросов. Я тоже делаю вид, что огорчен. Только Карл сидит на своем стуле и продолжает улыбаться, потому что минуту назад Масловецки ущипнул его за щеку.

— Все случившееся очень расстроило его, — объясняет Масловецки. — Он до сих пор не может прийти в себя и просто не в состоянии провести сегодняшний вечер вместе с нами. Надеюсь, вы понимаете.

Все бормочут что-то одобрительное.