Array А Чэн - Современная новелла Китая

Небольшой черный ящик мог говорить, петь и неожиданно нарушил здешнюю вековую тишину. Сначала к нему, набравшись смелости, потянулись Сяотун и Сяоцин, а затем и Пань Цинцин, которая якобы шла звать детей домой. И леснику волей-неволей приходилось каждый вечер заглядывать в хижину и забирать оттуда свое семейство. Бывало, что он при этом пускал в ход крепкие словечки, но Пань Цинцин игриво отвечала:

— Еще рано! Ляжешь сейчас — до рассвета проснешься.

Ишь ты! Ей, видите ли, в постель неохота ложиться! Лесник мрачнел, однако придраться ни к чему не мог. Он и сам никогда в жизни не слышал таких дьявольских песенок и испытывал к ним некоторое любопытство. Ему оставалось лишь сохранять суровость, приличествующую грозному мужу, следить и ждать дальнейшего развития событий.

Вскоре Однорукий с Пань Цинцин и детьми затеяли генеральную уборку: унесли с участка мусор и помет, срыли бугры, аккуратно сложили в сторонке дрова. Однорукий заявил, что надо посадить возле дома цветы, а Пань Цинцин и детей научить читать, писать и правильно говорить, как по радио. Хозяйка от радости заулыбалась, дети же вообще с утра до вечера ходили за «дядей Ли», повторяя каждое его слово. Он стал им ближе родного отца, и Ван Мутуну это, конечно, не давало покоя, как шип в глазу. Пришелец своей одной рукой всю жизнь перевернул в Зеленом логе, всю землю переворошил, как червь!

«Мать его! Думает, что ученый, так верх надо мной возьмет!» — злобствовал Ван Мутун. А тут еще Однорукий замахнулся и на его работу, суется со своими предложениями. Теперь, видишь ли, ему подавай громкоговоритель, деревянные щиты с правилами поведения в лесу, лесные обходы в две восьмичасовых смены, да еще не ставь силки, не собирай грибы. Придумал какую-то учебную группу для изучения политики и культуры и даже детей туда хочет втравить.

А Пань Цинцин все это нравится. Глаза блестят, улыбается, словно хочет сказать: «Смотри, что значит культура! Человек и думает, и говорит красиво, не то что мы!» Но у Ван Мутуна точно колючки в сердце выросли. Бросив уничтожающий взгляд сперва на жену, потом на Однорукого, он процедил сквозь зубы:

— Да, вони от тебя много, но я тебе мозги вправлю! Слушай, ты, горожанин! Еще старики говорили, что в чужую деревню со своими правилами не ходят. Разбираются, кто гость, кто хозяин. Ты хоть и не гость, но и не хозяин! В Зеленом логе уже двадцать лет как нет пожаров, мы на все Туманные горы прославились, сколько начальников в лесничестве сменилось, никто не ругал. Каждый год меня выдвигают в ударники по охране леса, и без всяких телефонов, деревянных щитов, восьмичасовых смен и учебных групп! Наточи-ка лучше свой тесак и поработай на просеках! Лесничество давно поставило меня начальником в Зеленом логе, а тебе завполитотделом все ясно сказал, надо было прислушаться!

Лесник стоял подбоченившись, и глаза его полыхали огнем. Глядя на него, Однорукий даже побледнел и потерял дар речи. Пань Цинцин прямо возражать не посмела, лишь сказала, едва сдерживая негодование:

— Товарищ Ли, он человек неграмотный, грубый…

Она осеклась, боясь, как бы муж ее не ударил. Ван презрительно усмехнулся:

— Я, может, и грубый, зато он нежный! Но сейчас грубые управляют нежными, а не наоборот, такое время. Ты, Ли Синьфу, не забывай, что руководство послало тебя в Зеленый лог на перевоспитание!

Сказав это, он пошел, раскачиваясь всем своим грузным телом, оставляя в земле глубокие следы.

Итак, предложения Однорукого разбились словно о скалу, не оставив на ней даже царапины. И он смирился. В самом деле, его прислали в Зеленый лог на перевоспитание. Некультурные перевоспитывают культурных — таково новейшее изобретение… Ли Синьфу понял, что ничего не сумеет изменить, и стал бояться Вана. Но энергия в нем бурлила по-прежнему. Покой означал тоску, одиночество, а тогда и жить не имело смысла — уж лучше прыгнуть со скалы. У него были книги, изданные еще до «культурной революции»: «Описание деревьев» и «Противопожарные меры в лесном районе». Каждый раз, отправляясь в обход, он брал с собой «Описание деревьев» и сличал с ним все, что видел вокруг. Он лелеял мечту изучить лесные ресурсы Зеленого лога, чтобы время зря не пропало и порубки в дальнейшем носили осмысленный характер.

Чувствуя, что Пань Цинцин его понимает, он рассказывал ей о своих замыслах. Она и в самом деле хорошо к нему относилась, как к брату.

— Дурачок, — говорила она мягко, — делай, что задумал, и ни у кого не спрашивай!