— Знавал я одного-двух ловкачей… — признает он. — Но такого, чтобы со мной совладал, еще не довелось встречать…
Грозный ставит на стол бутылку.
— Сыграем…
Фабиан с сомнением качает головой.
— Покер — это мужская игра… — замечает он спокойно.
Грозный цепенеет от неожиданности.
— Умереть хочешь?! — спрашивает он сдавленным голосом.
Фабиан испытующе глядит на Грозного. Лицо его посерьезнело.
— Я хотел сказать, что играю только по высшей ставке…
Грозный тяжело дышит. Вытаскивает из кармана наган. Подбрасывает его на ладони.
Фабиан настороженно следит за ним.
— Спрячь игрушку, — говорит он неторопливо. — Меня не испугаешь… На столе сто кусков… Имеешь столько же — можем сыграть… Иначе нечего и браться за карты…
Грозный неторопливо разряжает барабан нагана. Кладет на стол шесть патронов. Седьмой оставляет в револьвере.
— Сыграем по самой высшей ставке, какую можно поставить в покер… — заявляет Грозный.
Он садится на место Дзика, по другую сторону столика. Наливает в стаканы водку.
— Вытащи свой пугач, — приказывает он. — И оставь в барабане только одну косточку…
Фабиан делает, что велит Грозный. Перед ними лежат теперь два револьвера.
— Тот, кто продует ставку, стреляет себе в лоб по команде выигравшего, понял?
— Нет, — отвечает Фабиан. — Это не игра…
— Умереть хочешь? — тихо цедит Грозный.
Фабиан с напряжением вглядывается в его лицо. Он молчит, так же как и все остальные в зале. Фабиан делает движение, словно бы намереваясь встать. Грозный хватается за револьвер. Фабиан застывает на месте.
— Ладно, — бросает он через мгновение. — Сыграем… Но монета этого торговца, которого ты сегодня убил, не принесет тебе счастья…
— Увидим…
— О чем это они? — спрашивает Рен у Крука, который подошел к нему в этот момент. — Что происходит?
— Как, ты не знаешь?! — удивляется Крук. — Грозный вместо пэпээровца, который должен был приехать, ухлопал продавца образков…
— Ничего себе… — тянет в задумчивости Рен. — Неплохо для начала…
— Я выйду, — заявляет неожиданно Крук. — Нет охоты смотреть на побоище…
Рен не отвечает.
— Кто раздает карты?
— По три раздачи каждому, — говорит Грозный. — Можешь сдавать первым…
Фабиан вздыхает с облегчением. Берет карты. Тасует их с профессиональной ловкостью. Грозный перекладывает колоду. Фабиан раздает по пять карт.
Грозный заглядывает в карты. Отбрасывает три. Фабиан берет две, Грозный — три.
— Играем на всё, что на столе?..
— Только один из нас останется в живых, — заявляет со злобной ухмылкой Грозный. — Ему достанется монета, и он будет возглавлять банду, уразумел?
Фабиан иронически улыбается. Постепенно к нему возвращается самоуверенность.
— Что у тебя? — спрашивает он быстро.
— Шесть бабок, два юнца…
Грозный кладет на стол три дамы и два валета.
— Порядок, — восклицает обрадованный Фабиан. — Ты проиграл…
Он бросает на стол четыре короля и туза.
Грозный берет наган. Сидящие за столиками люди с шумом отодвигают стулья и пробираются к стене.
Грозный приставляет к виску револьвер.
— Раз, — кричит Фабиан.
Грозный нажимает указательным пальцем курок, барабан поворачивается на одну ячейку.
— Два, три! — командует быстро Фабиан. — Стреляй!
Барабан останавливается. Грозный нажимает на курок. Раздается сухой треск. Боек ударяет в пустое отверстие.
По залу проносится глухой вздох облегчения.
Рен покидает корчму. Он взбудоражен, курит сигарету, жадно затягиваясь. Оглядевшись вокруг, смотрит на дорогу, по которой как раз стадо коров возвращается с пастбища. За пастухом следует, как тень, вооруженный мужчина.
Медленно приближаются сумерки.
Рен направляется к вилле доктора. Пройдя несколько метров, останавливается. С противоположной стороны к нему приближается Вятр.
— Ну и повоевали мы сегодня!
— Да.
— Я был у Кордиана.
Рен молча кивает головой.
— Это уже не войско, старик, — с грустью говорит Вятр. — И не война. Это конец.
— Да.
— Что за день! Такой сумбур, столько беготни, свар. И три ненужные смерти.
— Это верно.
— Я на такое не гожусь, — продолжает Вятр. — Сыт всем этим по горло.
— Я тоже.
— Эх, поехать бы куда-нибудь к морю…
— Почему именно к морю? — удивляется Рен.
— А потому, что гор с меня предостаточно… А тебе разве нет?
— Пожалуй, да.
— Ты с ксендзом говорил?
— Да. Он займется похоронами Кордиана.
Читать дальше