Карлос Сафон - Тень ветра

— Его зовут Хакобо, ты его не знаешь. Он— друг дяди Густаво, один из руководителей «Банка Испании». Мы познакомились на оперном концерте, который организовал дядя, Хакобо поклонник оперного искусства. Он старше меня, но мы хорошие друзья, а ведь это самое главное, правда?

У меня на языке вертелась колкость, но язык я прикусил. И ощутил, как рот наполняется ядом.

— Конечно… Ну ладно, поздравляю.

— Ты никогда меня не простишь, Даниель! Я всегда буду для тебя Кларой Барсело, предательницей.

— Ты для меня всегда будешь Кларой Барсело, и точка. Ты прекрасно знаешь.

Еще одна пауза, из тех, после которых появляется седина.

— А ты, Даниель? Фермин говорит, что у тебя девушка, и очень красивая.

— Клара, у меня клиент, я должен идти. Перезвоню на неделе, и договоримся о встрече. Еще раз поздравляю.

Со вздохом я повесил трубку.

Отец вернулся от клиента весьма подавленный и молчаливый. Я накрывал на стол, он готовил ужин, не интересуясь даже Фермином и делами в лавке. Весь ужин мы глядели в тарелки, делая вид, будто слушаем неумолчно голосившее радио. Отец почти не ел, только перемешивал ложкой безвкусный водянистый суп, словно искал на дне золото. Я сказал:

— Ты бы съел хоть ложку.

Отец пожал плечами. Радиоголоса продолжали молоть чепуху, и он встал, чтобы его выключить. Спросил, наконец:

— Что там в письме из военкомата?

— Меня призывают через два месяца. Его взгляд состарился лет на десять.

— Барсело сказал, что позаботится, чтобы после учебки меня перевели в барселонский гарнизон, я даже смогу приходить домой на ночь.

Отец слабо кивнул. Мне тяжело было смотреть на него, и я встал убрать со стола. Отец остался сидеть с отсутствующим видом, уперевшись локтями в стол и опустив подбородок на переплетенные пальцы рук.

Собираясь мыть тарелки, я вдруг услышал шаги на лестнице, четкие, быстрые, тяжелые, словно забивающие гвозди и даже выстукивающие зловещий код. Я поднял глаза на отца. Шаги замерли на нашей площадке. Отец встал, встревоженный, и тут раздались удары в дверь, и кто-то крикнул громовым, разъяренным голосом, который мне был смутно знаком:

— Полиция! Открывайте!

Тысячи игл впились мне в сердце. Дверь задрожала от новой серии ударов. Отец подошел и посмотрел в глазок.

— Что вам нужно в такой час?

— Откройте или мы вышибем дверь, сеньор Семпере! Повторять не буду.

Я узнал голос Фумеро и похолодел. Под испытующим взглядом отца мне пришлось кивнуть, и он, подавив вздох, открыл. Фумеро и два его постоянных спутника в серых плащах, похожие на марионеток, стояли на пороге в желтоватом свете с лестницы.

— Где?! — крикнул Фумеро и кинулся в гостиную, отшвырнув отца с дороги.

Тот попытался его задержать, но один из агентов заломил ему руку за спину и толкнул к стене, действуя с холодной, привычной сноровкой. Это был тот, что следил за нами, тот, что держал меня, пока Фумеро избивал Фермина у приюта Святой Лусии, тот, что шпионил за мной два дня назад. Он посмотрел на меня пустыми, невыразительными глазами. С самым спокойным видом, какой только мог изобразить, я шагнул Фумеро навстречу. У инспектора глаза были налиты кровью, через всю левую щеку тянулась свежая едва подсохшая царапина.

— Где?!

— Что где?

Фумеро опустил голову, встряхнулся, пробормотал что-то про себя. Когда он поднял лицо, оно оказалось искажено звериным оскалом, и в руке был зажат револьвер. Сверля меня взглядом, Фумеро ударил рукояткой по вазе с увядшими цветами: та распалась на кучу осколков, по скатерти потекла вода. Я невольно вздрогнул. Отец, которого крепко держали, что-то неразборчиво кричал в прихожей, но я не мог разобрать слов, ибо в состоянии был воспринять лишь холод револьверного дула, вдавленного мне в щеку, и еще запах пороха.

— Не морочь мне голову, ублюдок, иначе папаше придется соскребать с пола твои мозги! Ясно?!

Дрожа, я кивнул. Фумеро с силой вдавил дуло мне в скулу, и я почувствовал, как рвется кожа, но не осмелился даже моргнуть.

— Последний раз спрашиваю, где он?!

Я видел собственное отражение в черных зрачках инспектора, сужавшихся по мере того, как напрягался палец на курке.

— Здесь его нет. Я с полудня его не видел. Это правда.

Фумеро не двигался с полминуты, не отводя оружия от моего лица и облизывая губы.

— Лерма! — приказал он. — Глянь!

Один из агентов пошел осматривать квартиру, а из рук третьего безуспешно пытался вырваться отец.

— Если ты мне соврал и мы его найдем в доме, клянусь, я сломаю твоему отцу обе ноги! — прошептал Фумеро.