Карлос Сафон - Тень ветра

Занявшись от свечи, котел загудел с металлическим звуком. Я закрыл дверцу и отошел, все больше сомневаясь, стоило ли это делать. Котел работал натужно, и я решил подняться наверх и посмотреть, стало ли там хоть немного теплее. В большом зале я надеялся столкнуться с Беа, но даже следа ее не заметил, хотя с моего прихода прошел уже по меньшей мере час. Опасения, что предмет моих вожделений так и не появится, обретали черты печальной реальности. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я вознамерился развить успех с обогревом помещения и пошел искать радиаторы; возрождение котла, видимо, не возымело никакого эффекта, ибо все они были холодны как лед. Все, кроме одного: в крохотной ванной комнате, четырех-пятиметровой, расположенной прямо над котлом, было почти тепло. Я встал на колени и с радостью обнаружил, что плитка пола теплая. Так Беа и нашла меня: на коленях, на полу, щупающим плитку с идиотской улыбкой на лице.

Теперь, когда я пытаюсь восстановить в памяти события той ночи в особняке Алдайя, мне на ум приходит только одно оправдание моего поведения. В восемнадцать лет, когда нет ни опыта, ни тонкого чувства пре\красного, старая ванная комната вполне может стать раем. За считанные минуты мне удалось уговорить Беа перебраться с одеялами в маленькую комнатку, где умещались две свечи и музейные банные принадлежности. Мой главный «климатологический» аргумент произвел должное впечатление, когда она убедилась, что плитки пола и в самом деле согрелись, и ей перестало казаться, что со своей дурацкой отопительной затеей я способен спалить весь дом. Потом, пока я раздевал ее дрожащими пальцами в розоватом свете свечей, она загадочно улыбалась и ловила мой взгляд, словно желая мне показать: все, что когда-либо приходило или еще придет мне в голову, гораздо раньше пришло в голову ей.

Я помню ее сидящей спиной к двери, с опущенными руками и поднятыми вверх ладонями. Помню ее высоко поднятое, призывное лицо в тот момент, когда я ласкал ее шею кончиками пальцев. Помню, как она положила мои руки себе на грудь, как дрожали ее взгляд и губы, когда я, обалдев от восторга, теребил пальцами ее соски, как она соскользнула на пол, а я ласкал губами ее живот и как ее белые бедра принимали меня.

— Ты раньше делал это, Даниель?

— Во сне.

— А серьезно?

— Нет. А ты?

— Нет. И с Кларой Барсело?

Я засмеялся, кажется, над самим собой:

— Что ты знаешь о Кларе Барсело?

— Ничего.

— А я еще меньше.

— Не верю.

Я наклонился к ней и посмотрел прямо в глаза:

— Я никогда и ни с кем этого раньше не делал.

Беа улыбнулась. Моя рука скользнула меж ее бедер, и я потянулся к ее губам, готовый поверить, что каннибализм — высшая ступень познания.

— Даниель! — позвала она еле слышно.

— Что?

Ответить она не успела. Внезапно сильное дуновение из-под двери обдало нас холодом, и в то остановленное мгновение, прежде чем сквозняк погасил свечи, в наших взглядах отразилось одно и то же: окутавшее нас волшебство развеялось, как дым. Оба мы сразу поняли, что за дверью кто-то есть. На лице Беа отразился ужас, а в следующее мгновение нас накрыла тьма. И раздался удар. Мощный, словно дверь выламывали чем-то стальным с такой силой, что она чуть не слетела с петель.

Беа в темноте подскочила, и я обхватил ее руками. Мы отшатнулись к противоположной стене ванной комнаты, и как раз вовремя, потому что, когда на дверь обрушился следующий удар, она распахнулась, с громким треском врезавшись в стену. Беа вскрикнула и вжалась в меня. В тот миг я мог видеть только синий туман, вползавший из коридора в ванную, и спиральные змейки дыма погасших свечей. Дверной проем был похож на пасть тьмы, и мне показалось, что на пороге стоит чей-то хищный силуэт.

Объятый ужасом, я выглянул в коридор, в глубине души надеясь увидеть какого-нибудь бездомного бродягу, который забрался сюда в поисках убежища в неспокойную ночь. Но в коридоре не было ни души, только из окон тянуло туманом.

Дрожавшая в уголке Беа окликнула меня, и я сказал:

— Никого. Наверно, это ветер.

— Ветер не колотит кулаками в дверь, Даниель. Пошли отсюда.

Я вернулся в комнату и собрал одежду.

— Держи, одевайся. Сейчас поглядим.

— Нет, лучше нам уйти.

— Да, только мне надо кое в чем убедиться.

Мы быстро на ощупь оделись, в воздухе повис пар от нашего дыхания. Я поднял с пола свечу и снова зажег. По дому гулял холодный сквозняк, будто кто-то открыл все двери и окна.

— Вот видишь? Это ветер.