Александр Житинский - Внук доктора Борменталя

– Не подарок, мама, а оргтехника для выполнения работ, – унылым голосом отозвалась Алена, не прекращая работы. Как видно, спор тянулся уже долго.

– Пускай оргтехника! Я не хочу никакой оргтехники от это своры!

– А это не тебе. Это мне, – отозвалась Алена.

– Она подрядилась переводить им на английский какие-то тексты, – объяснила наконец Марина. – За деньги! – возмущенно выкрикнула она.

– А по-твоему, нужно за спасибо? – огрызнулась Алена.

– По-моему, это вообще не нужно!

– Зачем сторожевым собакам английские тексты? – спросил Борменталь.

– Папа, ты ничего не знаешь. Ты сходи и посмотри, что там у Василия Генриховича происходит, – сказала Алена.

– Генриховича?! – взревел Борменталь. – Я ему покажу Генриховича! Дай мне поесть, – обратился он к жене.

– А ничего нету, Митя.

– Как?

– А вот так. Дружков скупил все продукты, кормит своих псов. Мясом!

– Неправда, – буркнула Алена.

– Я тебе скажу, Митя, это сращивание партийной и теневой мафии, – зашептала Марина. – Васька ходит к Швондеру, поет с ним революционные песни, а сам уже все скупил. Продукты скупил, дома скупил, сейчас на землю зарится…

– И правильно, – сказала Алена. – Землю забросили.

– А эта ему подтявкивает! – Марина уперла руки в бедра. – Ты забыла, кто у тебя предки?! Русская интеллигенция! Не какие-нибудь шавки!

– Так, – сказал Борменталь. – Дай-ка мне ремень.

– Будешь меня пороть? – насмешливо спросила дочь.

– Не тебя. Брата своего, – мрачно изрек Борменталь.

Швондер лежал на койке под портретом Дзержинского. Тумбочка была уставлена лекарствами. В комнату вошел Дружков. Был он с ног до головы в «варенке». За ним просунулась в дверь морда лохматой собаки.

– Полиграф… – слабым голосом проговорил Швондер.

– Михал Михалыч, я вам Карата привел. Не скучно будет. Он вам и в магазин сбегает… – Дружков указал на пса.

– Спасибо… Полиграф, записи мои разберешь, архив. Может, еще потребуется.

– Будет сделано, – с готовностью кивнул Дружков.

– А?

– Сделаю, не волнуйтесь. Опубликую. Скоро типографию закупаем…

– Вот и хорошо, и славно… Полиграф, республика в опасности!

– Я знаю, – кивнул Дружков.

– Не сдавай позиций, Полиграф. Я на тебя надеюсь. Много контры проросло…

– Нерушимо, – сказал Дружков.

– Доктора – к стенке, – Швондер был уже в полубреду. – И запомни: так, как мы прожили – пускай попробуют прожить! Ничем себя не замарали!

– Только других, – кивая, негромко произнес Дружков.

– Как?

– Железное поколение, папаша. Родина не забудет.

Швондер откинулся на подушку, прикрыл глаза.

– Ступай. Я посплю.

Дружков вышел в соседнюю комнату, где был музей. Подошел к бронзовой собаке, на шее у которой был повязан красный бант. Провел по бронзовому боку пальцем. Остался след. Дружков вынул из кармана носовой платок и протер собаку. Карат тоже был тут как тут. Задрав морду, он смотрел на бронзового родича.

– Дед мой, – пояснил ему Василий. – Названый. Большой прохиндей.

Борменталь ожидал приема в офисе кооператива среди других посетителей, среди которых было немало собак, чинно сидевших в приемной. Из окна офиса была видна площадь перед магазином, уставленная машинами и автобусами. Поодаль виднелась очередь за водкой.

Среди ожидающих приема было немало городских заказчиков, людей состоятельных и напуганных организованной преступностью. Это их автомобили стояли на площади. Собак интересовали вопросы найма, но ждали Дружкова и люди, желающие поступить на работу, хотя таких было немного.

У телефона за секретарским столиком дежурила Катя.

– Кооператив «Фасс» слушает… Да, сенбернары нужны. Работа по трудовому соглашению. Зарплата от девятисот до тысячи пятисот…

«Неплохая зарплата для сенбернара…» – злобно подумал Борменталь.

– Катя, это ты с сенбернаром разговаривала? – спросил он.

– С хозяином, – улыбнулась Катя.

– Значит, зарплата ему? А если бесхозный пес работает, кому зарплата?

– Кооперативу. Деньги идут и на социальное страхование собак.

Ожидающие очереди собаки внимательно прислушивались к разговору.

Наконец вдали на дороге показался белый «мерседес» Василия. Он подрулил к офису, провожаемый злобными взглядами водочной очереди. Дружков выпрыгнул из него и бодрым шагом зашел в контору.

– Всех приму, всех! – успокаивающе поднял он ладонь навстречу устремившимся к нему посетителям. – О, Дмитрий! – обрадовался он, увидев Борменталя. – Проходи, пожалуйста. Брата без очереди, – объяснил он остальным, скрываясь с Борменталем в кабинете.