Эмма Донохью - Чудо

– Она не похожа на ребенка, четыре месяца не получавшего еды, верно? – спросил доктор.

– Совершенно не похожа.

– В точности мои мысли! Удивительная аномалия.

Но старик неправильно ее понимает. Он сознательно закрывает глаза на очевидный вывод: ребенка каким-то образом кормят.

– Доктор, вам не кажется, если бы Анна действительно не получала никакого питания, она была бы совершенно истощена? Конечно, вы, должно быть, повидали много голодающих пациентов во время неурожая картофеля, гораздо больше, чем я, – желая польстить его опыту, добавила Либ.

– Получилось так, что в то время я был еще в Глостершире, – покачал головой Макбрэрти. – Это имение досталось мне по наследству только пять лет назад. Поскольку оказалось невозможным сдавать его в аренду, я решил вернуться сюда и открыть практику. – Он поднялся на ноги, словно давая понять, что разговор окончен.

– И еще, – поспешно продолжила Либ, – не могу сказать, что полностью доверяю своей коллеге-сестре. Непростая задача – быть постоянно начеку, особенно в ночную смену.

– Но сестра Майкл в этом поднаторела, – возразил Макбрэрти. – Она двенадцать лет прослужила медсестрой в благотворительном лазарете Дублина.

О! Почему никто не сказал об этом Либ?

– А в доме призрения в полночь идут на вечерню, а на рассвете – на утреню.

– Понимаю, – подавленно произнесла Либ. – Знаете, главная проблема в том, что условия в их хижине не подходят для наблюдений. Я не могу взвесить ребенка, и освещение явно недостаточное. В комнату Анны легко зайти из кухни, и любой может войти, когда мы ходим на прогулку. Если вы с вашим авторитетом не вмешаетесь, миссис О’Доннелл не позволит мне даже закрыть дверь перед почитателями, а это мешает мне тщательно за ней следить. Не могли бы вы написать записку о том, что посетители не должны допускаться?

– Да-да, конечно.

Макбрэрти вытер перо о тряпицу и взял чистый лист бумаги. Потом порылся в нагрудном кармане.

– Мать может воспротивиться, если к ним не допустят посетителей, потому что лишится денег. – Продолжая рыться в кармане, старик заморгал слезящимися глазами. – Но все пожертвования попадают в ящик для бедных, который мистер Таддеус дал О’Доннеллам. Вы не понимаете этих людей, мэм, если думаете, что они присвоят хотя бы фартинг.

Либ поджала губы.

– Вы, случайно, не очки ищете? – Она указала на очки, лежащие среди бумаг.

– А, очень хорошо. – Водрузив очки на нос, доктор принялся писать. – Можно спросить, как вам показалась Анна в других отношениях?

В других отношениях?

– Вы имеете в виду душевный настрой?

– Характер, я думаю.

Либ растерялась. Милая девочка… Но отъявленная плутовка . Должно быть… Или нет?

– В основном спокойна, – сказала она. – То, что мисс Найтингейл называла кумулятивным темпераментом, когда постепенно накапливаются впечатления.

При упоминании этого имени Макбрэрти заметно просиял, и Либ даже пожалела, что назвала его. Подписав записку, доктор свернул ее и вручил Либ.

– Не могли бы вы послать записку к О’Доннеллам, чтобы сегодня же положить конец этим визитам?

– Да-да, разумеется. – Он вновь снял очки и сложил их трясущимися пальцами. – В недавнем номере «Телеграф» есть потрясающая статья. – Макбрэрти поворошил газеты на столе, не находя нужной. – Там говорится о нескольких прежних случаях постящихся девочек, живущих без пищи, – так, по крайней мере, казалось, – поправил он себя, – в Британии и за границей, на протяжении столетий.

Неужели? Либ никогда не слышала об этом феномене.

– Автор предполагает, что они… э-э… не хочу заострять на этом внимание – поглощали свои менструации. Существовали за счет продуктов жизнедеятельности собственного организма.

Какая причудливая теория. Но этому ребенку всего одиннадцать.

– По моему мнению, Анна еще не достигла половой зрелости. Похоже, ей до этого еще далеко.

– Мм, и то верно… – Макбрэрти сконфузился, но вскоре уголки его рта приподнялись. – Подумать только, что я мог остаться в Англии, – пробормотал он, – и никогда не столкнулся бы с подобным случаем!

Выйдя из дома доктора, Либ побрела прочь, пытаясь размять затекшие ноги и стряхнуть с себя атмосферу затхлого кабинета Макбрэрти.

Проулок вывел ее на лесистый участок. Она заметила деревья с листьями как у дуба, но с более прямыми ветвями, чем у английских дубов. Проходя мимо изгородей из колючего дрока, Либ вдыхала аромат крошечных желтых цветков. Были там и склонившиеся к земле розовые цветы, без сомнения известные Анне О’Доннелл. Либ пыталась распознать птиц, чирикающих в кустах, но узнала лишь низкое гудение выпи, напоминающее сирену невидимого в тумане корабля.