Олег Сенцов - Купите книгу — она смешная

Так что у тебя не было ни единого шанса стать сыном настоящего летчика, а была единственная возможность стать сыном своего отца, и ты ее не упустил! Поэтому не надо сердиться на папу, если он не всегда говорит правильную правду — возможно, он ее заслужил, такую. Ну, а если ты говоришь правду, то это вовсе не означает, что ты прав, кроме правды ведь есть еще и справедливость, подумай об этом.

Я поймал себя на мысли, что снова начал разговаривать сам с собой, причем делая это уже практически во сне. Я повернулся на бок, как бы сменив граммофонную пластинку в автомате с мыслями-снами, закрыл глаза и почти сразу заснул.

Прошел год. Я сидел на веранде нового трехэтажного особняка, которые некоторые впечатлительные личности могли бы даже назвать дворцом, и пил латте. Внизу жила сильно разбухшая деревня, которую все те же восприимчивые натуры могли смело именовать небольшим городком. Все мужское население, прознав, что теперь здесь есть постоянная работа, за которую не только кормят, но и платят, вернулось к своим глиняным гнездам. Но рабочих рук все равно не хватало, поэтому со всей округи понаехало еще семей. Налепить новых домиков им оказалось раз плюнуть, растереть и сверху — пару веток. Рабочих же, оставшихся здесь еще со строительства железной дороги, размещали поначалу в палатках, а затем выстроили для них просторнейший барак с нарами, кадкой с водой и всеми прочими удобствами во дворе.

В поле хоть и работало безустанно три комбайна, ручной работы все равно хватало. Тем более, что железные лошади из-за жары часто ломались и тогда приходилось выгонять в поле всю имеющуюся в наличии рабсилу — жать урожай. А иногда я просто давал возможность комбайнам отдохнуть, а людям поработать, чтобы они не чувствовали за собой вины, что получают зря зарплату и паек. Для безопасности работ и поддержания необходимого порядка на производстве пришлось завести свою небольшую армию — в этих местах это модно. Численность была небольшой, всего пару десятков штыков, зато все отборные — в основном белые, в основном из бывших военных и главное, что не все в розыске.

Поле по периметру было огорожено колючей проволокой, на въезде — ворота и вышки, патрули по внешнему периметру, получился такой себе натуральный концлагерь с ботаническим уклоном. В России, правда, такие штуки называли почему-то колхозами. Впритык к полю был выстроен небольшой навес для упаковки просушенной продукции в тюки, и паровозик Барнса исправно возил туда-сюда пять закрытых вагонов. Наоми в Порту рулила небольшим офисом по оптовой продаже «табака-сырца» в Штаты. Командир таможенников получал раз в месяц коробку из-под обуви, но не со штиблетами, а с тугими хрустящими пачками и не задавал лишних вопросов. Начальник порта получал точно такую же коробку с идентичным содержанием по тому же расписанию и был ровно в той же степени нелюбопытен к нашим делам. Шефы полиции и погранслужбы Порта получали по половине такой коробки каждый, просто как знаки внимания и уважения с нашей стороны. Груз уплывал по назначению, вовремя и всегда без проблем. Как там его, на той стороне океана встречал Майки, — это было уже не моей заботой. А через месяц прилетал курьер с двумя объевшимися чемоданами. Но очень быстро мы смогли наладить отправку партий каждую неделю, так что скоро и чемоданы стали прибывать обратно более часто. После того как я платил по всем счетам и раздавал зарплату — кому в коробках, а кому в жменьках, то оставалось еще очень много, очень. Практически сразу стала проблема, где хранить чемоданы. Я самостоятельно (в таком деле нельзя было доверять никому) вырыл погреб под полом свой комнаты, в бывшей миссии, для хранения уже не таких полных, после всех расходов, чемоданов. Рыл по ночам, а днем приказал высаживать цветы в больших кадках, причем землю в них я засыпал самостоятельно. Конспирация была не хуже, чем в «Побеге из Шоушенка», и вскоре подвальчик был готов, чемоданы плотненько, но радостно разместились в нем, а я начал спать спокойно на своей кровати, зная, что незаметный лаз в сокровищницу был аккурат под ней и без моего ведома в него не проникнут даже кроты в поисках Дюймовочек. Меньше повезло цветам в кадках, засохшим через неделю, но это были запланированные потери, главное, что они выполнили свою отвлекающую миссию. Довольно скоро моим чемоданчикам стало становиться тесно в их убежище и я, поняв, что большая часть из них недостаточно просто плотно набита, потратил полночи и две свечки на то, чтобы уплотнить одни и освободить полностью другие. В результате у меня получилось шесть полностью пустых чемоданов и некоторое свободное место в погребе. Но тут же возникла проблема, куда деть пустые чемоданы, чтобы эти подозрительные и любопытные людишки ничего не заметили. На следующий день был объявлен выходной и праздник в честь моего прошедшего уже давно дня рождения. Барнс быстренько смотался в магазин за полторы сотни миль и вечером начался небольшой банкетно-фуршетный сабантуй с применением салюта — того самого, который слишком поздно нашли на предыдущем празднике. Вот только беда — от фейерверка загорелся небольшой сарайчик, и как в него могла попасть ракета? Я не мог этого объяснить, знал только, что в том сарае сгорело еще шесть пустых кожаных чемоданов и что все следы были заметены.