Олег Сенцов - Купите книгу — она смешная

Не знаю, где в этих градациях затерялся я, но пишу, как умею, а как умею, вы, к сожалению, уже читали, но стараюсь делать это, по крайней мере, хотя бы честно. Но и насколько правдиво пишу, тоже судить мне одному очень трудно. Правда, как когда-то сказал Джим, очень объемна и многогранна, как кристалл, и если прикладывать ее только одной гранью в какой-то плоскости, то увидишь только часть, не всю правду. О любом событии, даже самом простом, у двух его участников будет разное впечатление, разные выводы и разная правда. Потому что мало того, что каждый рассматривает мир через узкое окошко своей колокольни или бойницу своей крепости, но происходит это еще через разные фильтры своих эмоций и мировосприятий. Если бы все смотрели на вещи с одной точки зрения и с одинаковым восприятием, то конфликтов бы, наверно, вообще не существовало, войн бы не было, адвокаты бы все померли с голодухи, а в судах рассматривали исключительно апелляции к результатам футбольных матчей…

Тут поток моих сумбурных мыслей прервал, точнее остановил, а затем отмотал немного назад, до ключевого слова «кристалл», какой-то второстепенный отдел моего мозга, отвечающий за функцию карьерно-финансового благополучия. К счастью, он занимает у меня нормальный объем и не требует дополнительного хранения в портмоне или портфелях, как это делают некоторые ребята с Уолл-стрит, да и не только. К слову «кристалл» начали подтягиваться другие слова-синонимы из моего небогатого лексикона, такие как «алмаз», «вагон», «с него и так хватит», «парочка мешков», «никто не узнает» и т. п. Затем вышеназванный отдел, поставив их в нужном порядке, отправил прошение на рассмотрение в головную контору, чтобы та дала распоряжение некоторым конечностям выполнить ряд действий. Пока в главном офисе руководство колебалось и вертело карандаш, принимая решение, выслушивая при этом нудные нотации от начальника крошечного, но вечно лезущего, как «Гринпис» во все китовые дыры, отдела по морали, организм начал, руководствуясь советами независимого комитета под названием «интуиция», бродить по лагерю в поисках мешковатых емкостей. Отдел внешних глазных наблюдений, в рабочем порядке, автоматически подал рапорт наверх о фиксации совершения организмом обозначенных действий, как всегда, находясь на периферии внутренней политики и ничего не зная о закручивающейся интриге. Большой босс, сидящий за главным пультом, так треснул кулаком по кнопкам: «Какого хрена! Я еще ничего не разрешал!», что по чердаку конторы кроме «Я», забегали «Сверх Я», «Оно» и Фрейд вместе с какими-то голыми девками в кляксах. Передние конечности организма судорожно вцепились в третий мешок, а остальное тело вытянулось во фрунт. Но все в нашем офисе были уже давно в курсе, что шеф у нас вспыльчивый, но отходчивый. Поэтому чуть погодя руководитель финансового отдела вновь заглянул к главному, на этот раз уже принеся с собой проектор и разноцветные слайдики с красивыми машинами, домами и женскими купальниками, натянутыми на несоответствующие своим размерам пышные тела. Периодически, конечно, подсовывая черно-белые картинки мерзкого разврата, творящегося в это время в хижине миссии, удовлетворенно косясь на морщившегося при этом босса, заметно заколебавшегося. Организму пока дали нейтральную команду поискать в мешках дыры и побродить немного вокруг вагона, а когда дыры не были обнаружены, было разрешено тереть себе лоб и чесать затылок в ожидании принятия окончательного решения. Плюгавенький начальник отдела морали нервно протирал очочки и мариновался почти все заседание в приемной, сдерживаемый подкупленной горой шоколада секретаршей, и только под конец смог пробиться к запертой двери, забарабанить в нее и истошно крикнуть: «Джим все равно все узнает!» Шеф, услышав этот обреченный крик, одним взглядом отпасовал его начальнику финансово-карьерного, на что тот, не моргнув (хотя чем там эти нейроны могут моргать), вывалил на стол папку под названием «Три мешка». В этом плане было все: от схем захоронений, планов прикрытий и стратегий двойных уловок до перечня масок невинностей и списка симптомов возможных заболеваний. Шеф читал вслух и громко. Начальник по морали, послушав немного под дверью, окончательно пал духом и поплелся к себе в кабинет поправлять и без того идеально расставленные чучела бабочек. Большой босс, в конце концов, вывел: «Ну, что ж…», секретарша стукнула печатью по столу и машина бюрократии завертелась. Через девять миллисекунд организм, задрав голову вверх, пополз на вагон, держа в одной руке символ операции — три холщовых мешка.