Олег Сенцов - Купите книгу — она смешная

Жил себе и маме мальчик, не тужил. Детство провел нормальное, особо никто его не обижал, он в свою очередь тоже — максимум любил отрывать лапатости и махатости у жучков. Но кто из нас этого не любил? Поэтому обвинять его в какой-то особой жестокости не стоит. В школе плохим поведением не отличался, отметки приносил хорошие, благо сосед по парте — отличник, был тому хорошей гарантией. Из школьного курса наш герой вынес отлично развитое боковое зрение, а также красивый каллиграфический почерк и отработанный стиль анонимных посланий, как на учителей, так и на учеников. Его ждала блестящая карьера в любом чиновничьем аппарате — ветку развития он мог выбрать сам, какую — не важно, все равно все пути наверх ведут в одно место. Мальчик, конечно, не обладал столь обязывающими амбициями на свой счет, какими я обладал до вчерашнего дня в отношении Джима Гаррисона, но все равно, в обыкновенных клерках он долго засиживаться не собирался.

Первые два года службы в рядах госчиновников не принесли ощутимых результатов — оказалось, что у Дяди Сэма на службе целая армия бездарных канцелярских муравьев со среднестатистическими амбициями, и карьера мальчика заглохла, особо даже не начавшись. Толчком к развитию в другом, более перспективном, по мнению мамы, направлении, послужило ее письмо к своему дяде — довольно влиятельному епископу. Если при слове «епископ» вы сразу представляете себе старика в старинном красном одеянии, срывающем сургучные печати со свитков, сидя за столом со свечами, то вы безнадежно отстали от прогресса. Современные епископы, по крайней мере, у нас в Штатах, носят приличные костюмы, в конюшнях у них стоят современные безлошадные кареты и вообще они все достаточно прогрессивные люди. Нужный нам епископ в то утро был в тапочках, халате и в хорошем настроении. Письмо было короткое, но четкое, с правильно расставленными хвалебными акцентами в сторону адресата. Адресат, не снимая халата, сразу же ответил письмом на гербовой бумаге, что с радостью примет участие в судьбе своего внучатого племянника, тем более что он до этого ни разу о нем не слышал, но всегда жаждал обнять. Племянник с чемоданом через неделю предстал перед светлейшим ликом, а еще через две уже просиживал штаны в семинарии. Пять лет прошли не зря, мальчик научился, наконец, самостоятельно бриться и вдевать одеяло в пододеяльник, не повреждая фатально последний. Кроме этого, он умножил себя на два, правда, не по внутренним качествам, а по внешним объемам. По окончании высшего духовного заведения мальчика ждала блестящая карьера, тем более, что горячо любимый дядя стал к тому времени кардиналом и оставалось только выбрать себе приход побогаче. Но тут снова случилась очередная беда, подстерегающая нашего героического мальчика на каждом большом повороте его жизни — в один прекрасный солнечный день дядю-кардинала в срочном порядке вызвали на самый верх с докладом о его земных деяниях. А поскольку обратно оттуда уже не возвращаются, то жизнь нашего мальчика потекла уже без «святейшей» поддержки и потекла хреново. Бывшие дядины друзья знать ничего не хотели про его племянника, у них своих родственников было хоть пруд пруди и в нем же их и топи. Так что блистательная карьера нашего мальчика на святом поприще как всегда заглохла, не успев как следует и начаться. Кое-как закончив семинарию и так же получив сан, мальчик понял, что ему не светит не то что богатого — вообще никакого прихода. План распределения мест уже утвержден на пять лет вперед, а в нем его фамилии и в помине нет. И даже если кто из святых отцов и преставится вне расписания, то не стоит забывать про племянников бывших дядиных друзей и соратников. Единственное, что могли предложить мальчику, это зарубежная поездка в один конец, для руководства одной из далеких миссий. Глаза мальчика аж увеличились немного в размерах при словах «руководитель миссии», тем более, предоставлялась возможность выбрать между Азией и Африкой. Пока мальчик ходил смотреть на глобус, более ушлые соискатели порасхватали горячие путевки и мальчику, когда он вернулся, досталось последнее распределение в, наверно, самую последнюю страну не только всей Африки, но и всего мира. По приезде на место глаза у мальчика вернулись в свое первоначальное состояние и даже немного сузились. Такого он не видел даже по каналу «Дискавери» в самых неинтересных выпусках. Поняв, что он, похоже нащупал место под названием «задница мира», и что, потрогав его немного, можно выбираться и обратно в мир людей. И он начал строчить письма своему руководству и маме, чтобы его забрали отсюда, ибо он хочет домой. Мама отвечала часто, но однообразно, мол, дяди-кардиналы в нашей семье временно закончились и пока надо потерпеть, мой хороший, может, все как-то уладится. Руководство писало реже, но строже, мол, истинная христианская церковь уже давно просрала эту страну и всё держат в ней проклятые отступники, давно и крепко, поэтому с Божьего благословения лучшие представители Римской церкви брошены сюда для срочного исправления ситуации. Наш мальчик отвечал тут же, осторожно подмечая точность использования слова «брошены». На что недовольное, но пока еще сдерживающее себя милостью Божьей руководство настоятельно рекомендовало не придираться к словам и обещало в случае дальнейшего проявления слабоволия в несении своего креста на конкретно обозначенном участке прислать мальчику замену, но самого мальчика все равно оставить в данной миссии, цитирую: «хоть дрова колоть». Последний отметил уже про себя безграничную мудрость своего руководящего органа, который, без сомнения, даже близко себе не представляет, из какой части света к нему взывает посланный брат их. И то, что в той части света, куда он был послан, дрова в явном дефиците, и что перед тем, как их колоть, надо сначала найти, у кого они есть, а потом отобрать, если сможешь, потому что они здесь уже давно все найдены и поделены.