Олег Сенцов - Купите книгу — она смешная

— А что нам заплатят за нашу честность? Или ты думаешь, что она даровая?

Джеббс взглянул на Джима, ища его поддержки и в этом вопросе, но тот только пожал плечами — материальными вопросами, в отличие от моральных, в нашем дуэте заведовал я. Приободрившись, приподнявшись и развернувшись, я смело шагнул к Джеббсу.

— Когда я сторожил дровяные склады в Портмунде… — начал он обходной маневр.

— Здесь не Портмунд, а тут не дрова, — сразу прервал его я и аргументированно хлопнул ладонью по стенке вагона, ища его поддержки, но тот вместо одобрительного гула смиренно промолчал — видимо, он тоже был не на нашей стороне. — Поэтому полтора доллара в час здесь не пройдут!

— И что же ты хочешь?

— Половину вагона!

— Ок, ты получишь свою так необходимую тебе половину вагона, но только после того, как я выгружу из него свой груз.

— Но я и имел в виду половину груза!

— Не знаю, что ты там имел в виду, но ты просил за эту работу половину вагона, и я согласился. Правда, дамочки?

— Совершеннейшее так, дорогой! — пропела боцманским голосом Эльза и чмокнула Джеббса в щеку.

Елен невинно опустила глаза, а Джим снова неопределенно пожал плечами. Черт его дери! Это уже второе предательство за сегодняшнее утро! Я всю жизнь считал, что мы поем дуэтом, а тут оказывается, что я солист, а кто-то просто умеет цитировать книжки и пожимать плечами в ответственные моменты! И я очень сильно пожалел тогда, что я не двухметровая рыжая дылда без двух передних зубов, и что меня не зовут Эльза. Я бы даже согласился в тот момент целовать взасос Джеббса, одной рукой щупая свои сиськи, а второй — пустоту между сомкнутых ног, как бывает в дурацких фильмах, когда мужик резко превращается в бабу.

Джеббс и мое несостоявшееся земное воплощение быстренько собрали два чемодана Джеббсовых пожиток, сделали нам ручкой и вскоре исчезли в зеленой стене побегов, окружавшей поляну. Я снова сел на землю, в позу все того же буддийского монаха, который уже начал обдумывать, на какую новую картину из песка убить следующие двадцать лет своей жизни. Я явственно понимал, что выхода нет, отсюда не на чем было выбраться — пешком отсюда никуда не уйдешь, точнее уйдешь, но никуда особо не дойдешь и еще меньше с собою унесешь. Местным эти алмазы были до одного места, да и если бы они знали, сколько все это стоит, то нас наверняка сварили бы уже к ужину. Да и Джим не даст мне нарушить слово. Крайне неудачное утро…

Елен спокойно уселась в тень и начала чистить свои перышки и клювик, ей в этом пригодился наш общий гребешок и осколок зеркала, в который мы все брились. Все это богатство принес ей верный пес Джимми, который уселся рядом с ней и начал преданно смотреть ей в глаза, при этом периодически помахивая хвостом. Сегодня, видимо, они решили поменяться ролями, правда, Джимми смотрелся куда более жалостливее, чем Елен вчера. Для полноты картины ему не хватало только коробочки с бигуди, которые бы он клал в мисочку с горячей водой и подавал затем по одному своей хозяйке. Прояви он вчера таким образом свои чувства, утренний расклад мог бы быть немного иным — нет ничего хуже отвергнутой женщины, у которой приходится просить что-либо взаймы, хотя бы даже и ответного чувства. Но я думаю, что даже ответь вчера Джим на призывы Елен, ее поведение сегодня мало бы чем отличалось — травма у Джимми была бы сильнее, а в остальном было бы то же самое. Женщина всегда выберет себе более сильного самца — это природа. В нашу эру не надо бегать за мамонтами, поэтому мужская сила зачастую измеряется деньгами. А когда на кону стоит вагон с алмазами, то тут не до шуток с чувствами, тут все уже серьезно, и вчерашние флюиды и сегодняшние заискивания никак не могут на них повлиять.

Джим иногда меня спрашивал, как молодые и красивые часто выходят замуж за старых, но богатых, за что их можно любить? Они же притворяются все! Я всегда отвечал, что ничуть — их чувства очень искренни, они очень любят своих мужей, у них очень длинный перечень достоинств: деньги, машины, дома, драгоценности, яхты — там много есть, за что любить своих суженых! Ну и что, что старый и некрасивый, зато они обычно интересные люди, пусть не все, пусть в основном это старые пердуны и мудаки, но все же. Ведь папу своего ты тоже любишь, а ведь он тоже далеко не молод, не особо красив и совсем не интересен. А эти чем хуже? Заботятся лучше любого папы! А пять минут в неделю можно и потолок поразглядывать, тем более что для таких мужей часто более важен внешний статус, а не какие-то другие, пододеяльные отношения. Есть, конечно, в горькой женской судьбе и запасной вариант, когда из трех необходимых условий: богатый, красивый, мужчина — первые два как-то не вытанцовываются и остается только последнее — просто мужчина, то берут и его. Пусть не прынц, зато мое! А слово «мое» в женском словаре идет впереди всех других слов, и даже аиста с арбузом. Но в сегодняшнем пасьянсе Елен Джим был совсем не тот вариант, поэтому она делала вид, что изо всех сил занята своими роскошными волосами, вовсе не замечая большей частью уже подтаявшего снеговичка по прозвищу Джимми-простачок. Потом ей все-таки это надоело, она отложила в сторону предметы гигиены каменного века, сложила руки перед собой, повернула свою милую головку к Джиму, улыбнулась и начала играть в любимую женскую игру: «Делай из этого дурака что хочешь»: веревки с разнообразными узорами плетения, животных разной степени дрессировки и преданности, домашнюю утварь различных областей применения, ну и наконец, тряпки разной степени загрязнения. Джим при виде таких резких изменений в поведении Елен засверкал всеми бликами на капоте, ну а я испытал очередную порцию разочарования, как во всем женском поле, так и в отдельном, рассматриваемом тут экземпляре.