Ирвин Шоу - Богач, бедняк

Когда будет вынесено окончательное решение о банкротстве Брэда, решил Рудольф, он назначит ему пенсию. Пять тысяч долларов в год. Он будет ему их выплачивать тайно, чтобы об этом не пронюхали ни его кредиторы, ни правительство. Достаточно ли этих денег, в которых Брэд будет отчаянно нуждаться и волей-неволей будет вынужден их принять от него, чтобы забыть об унижении, которому он подвергся от друга, повернувшегося к нему спиной в самую трудную минуту его жизни?

Загорелась надпись «Застегните привязные ремни!». Они шли на посадку. Рудольф, засунув в портфель бумаги, вздохнул и щелкнул пряжкой ремня.

В отеле «Мейфлауэр» его ждала записка от секретаря с просьбой срочно позвонить ему в Уитби.

Он поднялся в свой номер, в котором ему никто не навязывал спиртного, позвонил в контору. Дважды линия оказалась занятой, и он уже хотел было бросить всю эту нудную затею и, вместо офиса, связаться с сенатором, который мог помочь ему отмазать Билли от армии, чтобы он был жив-здоров и не оказался бы во Вьетнаме. О таких вещах, конечно, по телефону не говорят, и он хотел пригласить сенатора на ланч на следующий день, после встречи он рассчитывал успеть на самолет, вылетающий в полдень в Нью-Йорк.

С третьей попытки его все же соединили с секретарем.

— Мне ужасно жаль, господин мэр, но, боюсь, вам нужно немедленно прилететь. — Голос у Уолтера был как у утомленного бессонной ночью человека. — После того как я ушел домой, начался настоящий ад, но я узнал об этом только утром, хотел поскорее связаться с вами, но никак не мог.

— Что случилось? Что там произошло? — нетерпеливо перебил его Рудольф.

— Здесь у нас такая неразбериха, что, боюсь, не смогу вам изложить все по порядку, вразумительно рассказать обо всех событиях, — говорил Уолтер. — Когда вчера вечером Оттман попытался проникнуть в общежитие, студенты забаррикадировали вход и не пустили туда полицейских. Президент Дорлэкер пытался заставить Оттмана увести от здания своих людей, но тот наотрез отказался. Они предприняли еще одну попытку войти в здание, но студенты стали швырять в них чем попало. Оттману попали камнем в глаз, говорят, ничего серьезного, но его все равно отправили в больницу, и в результате полицейские отказались от штурма, по крайней мере вчера вечером. Тем временем другие студенты организовали массовый марш протеста, и, боюсь, сейчас они все собрались перед вашим домом. Я недавно там побывал и должен с сожалением доложить, что лужайка перед домом в ужасном состоянии. Миссис Джордах держится только на успокоительном и…

— Расскажешь об остальном, когда вернусь, — перебил его Рудольф. — Вылетаю на первом же самолете рейсом из Вашингтона.

— Я этого ожидал, — сказал Уолтер, — и взял на себя смелость отправить Скэнлона на автомобиле за вами. Он будет ждать вас в аэропорту Ла Гуардия.

Рудольф, схватив чемодан с портфелем, поспешил вниз и выписался из отеля. Военная карьера Билли Эбботта на некоторое время побудет в состоянии неопределенности.

Скэнлон, толстый, грузный мужчина, всегда сопел при разговоре. Он все еще числился в полиции, но ему было под шестьдесят, и он готовился к своей отставке. Он страдал ревматизмом и воспринял как акт милосердия свое назначение на должность шофера к Рудольфу. Чтобы всем преподать наглядный урок экономии городской казны, Рудольф продал автомобиль прежнего мэра, собственность города, и теперь ездил только на своем собственном.

— Если бы мне пришлось начинать все сначала, — громко сопя, говорил Скэнлон, — то никогда не подписал бы контракт с полицией в городе, где так много этих проклятых студентов или ниггеров, клянусь богом!

— Скэнлон, прошу вас, поосторожнее, — упрекнул его Рудольф.

Он пытался с первого дня исправить словарь своего водителя. Но все попытки оказались бесполезными. Он сидел на переднем сиденье со старым полицейским, который ехал ужасно медленно и выводил Рудольфа из себя. С ума сойти можно! Но Рудольф не мог сам сесть за руль — старик мог обидеться.

— Сэр, я прав, — не унимался Скэнлон. — Они настоящие дикари, звери. У них не больше уважения к закону, чем у стаи хищных гиен. Ну а что касается полиции, то они просто смеются над нами. Мне неудобно вмешиваться в ваши дела, господин мэр, но на вашем месте я немедленно обратился бы к губернатору штата с просьбой прислать войска.

— Не надо с этим торопиться, — сказал Рудольф.

— Помяните мои слова, — продолжал Скэнлон. — Все к этому идет. Вы только посмотрите, что они натворили в Нью-Йорке и в Калифорнии.