Около полудня Роберт привез домой Олю, очищенную от алкоголя и наркотиков.
– Не знаю почему, но нам даже выписки никакой не дали, – возмущенно заявил он прямо с порога.
Оля стояла в дверях, удивленная и испуганная. Осматривала маленькую комнатку и украдкой, подозрительно косилась на меня. Она была растеряна и напугана и даже не представляла себе, что мне сейчас сказать.
– Я так и договаривалась, чтобы без всяких выписок, – буркнула в ответ.
Я сидела на стуле и специально даже не пошевелилась, когда они вошли.
На кухне стоял горячий обед. Я наблюдала за Олей. Смотрела ей в глаза твердо и решительно. Ее растерянность усилилась, она встала рядом за столом, опираясь на стул и сложив руки, как пенсионерка. Прикидывалась побитым псом… Смешно было на нее смотреть.
– Ну ты и актриса! – рассмеялась я.
Такой реакции она не ожидала. Разревелась. И тогда я встала и обняла ее.
– Садись за стол и не реви! – пробурчала. – Ты тоже, Роберт. Обедать будем.
Мы ели молча. Я налила всем чаю, а потом мой зять начал собираться домой. Упаковал все вещи.
– Мы уезжаем? – поинтересовалась Оля.
– Нет, уезжает только дедушка, – сухо ответила я.
– А как же мы? – испуганно спросила она.
– А мы остаемся.
– Остаемся? А моя школа? – запаниковала Олька.
– Это уже не твоя школа. Теперь будешь учиться здесь, – холодно и решительно ответила я.
Олька согнулась, как сломанная ветка, и опустилась на стул.
– Ну что, я поехал? – пробормотал Роберт, который вдруг очень заспешил. Он наклонился ко мне и поцеловал в щеку.
– Да, конечно, – громко сказала я, а на ухо ему прошептала: – Беги отсюда побыстрее.
Через минуту я вышла, чтобы проводить его к машине.
– Что ты задумала? – спросил Роберт. За прошедшие дни мы с ним ни разу эту тему не обсуждали.
– Я хочу, чтобы она здесь закончила школу и выпускные сдала.
– А потом? Пока ей двадцать не исполнится?
– А потом пусть делает, что хочет.
Мы немного помолчали. Похолодало, и я поплотнее запахнулась в куртку.
– Можно еще один вопрос? – начал он несмело.
– Да?
– А зачем было из этого такую тайну делать? Ну, если не секрет, – добавил он извиняющимся тоном.
Я посмотрела прямо ему в глаза.
– Не секрет, – ответила я. – Я боялась, что ее у меня заберут.
– Кто?
Краем глаза я заметила, что Оля стоит в дверях. Она обхватила себя руками, чтобы согреться.
– Злые люди! – ответила я с улыбкой и подставила ему щеку. – Пока!
Я повернулась на пятках, во всяком случае, так бы оно выглядело, если бы удалось удержать равновесие, и побрела к дому.
На сердце у меня было тяжело, но я знала, что Оле сейчас еще тяжелее. Ее мир развалился на куски.
– Моя панночка, – начала я переговоры по своей старой привычке. – Я уже чертовски стара, и повторять два раза у меня сил не хватит. Я слишком слаба, чтобы следить за тобой и воспитывать. Слишком слаба, чтобы о тебе заботиться. Когда ты начала принимать наркотики и упиваться до бесчувствия, ты взяла на себя ответственность за свои поступки. А все поступки имеют последствия. Больше не будет твоей старой школы. Не будет приятелей, знакомых и дружбанов. Не будет ни друзей, ни парня, – продолжала я, а Оля молчала, уперевшись взглядом в стол. – Пойдешь в местную школу. Ты никого не знаешь, и тебя здесь никто не знает. Поверь мне, панночке из Варшавы тут будет нелегко и класс тебя не примет с распростертыми объятиями. Кроме того, все уже знают, что ты попала в больницу с передозировкой. Такого не скроешь. Завтра ты пойдешь в школу, но приготовься к тому, что к тебе будут относиться как к наркоманке, алкоголичке, а может даже, как к проститутке. Будут шарахаться от тебя, как от прокаженной, – продолжала я, – хотя не уверена, знаешь ли ты, что это такое.
Тут я остановилась, чтобы промочить горло. Алкоголя не было, мне оставался только чай.
– Мобильника у тебя нет. Компьютера тоже. Стационарного телефона здесь тоже нет. Можешь два раза в неделю звонить с моего мобильного, но не чаще. Хотя боюсь, что после десяти дней кошмара у тебя в Варшаве не осталось никого, с кем бы ты хотела поболтать.
Я понимала, что издеваюсь над ней. Теперь настала пора самого худшего.
– Еще одно, самое важное. Ты должна будешь отработать все, что потеряла. Мобильник, ноутбук, куртку. А еще ты потеряла, – после этого слова я сделала жест, обозначающий кавычки, – тысячу злотых. И у Игоря в долг взяла тысячу.
Я внимательнее к ней присмотрелась: мои слова произвели впечатление разорвавшейся гранаты. Я злорадно улыбнулась.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу