Катажина Грохоля: Трепет крыльев

Не огорчайся. Я так и не переделала всех дел, что откладывала со дня на день, пока они не превратились в очень, ну очень заброшенные. Как водится. Я не писала тебе об этом раньше, потому что не хотела, чтобы ты переживал и повторял свое обычное: «А что я говорил?». Но сегодня я решила разобраться во всем по порядку, с самого начала.

Можешь мной гордиться.

Так вот, после того — сам знаешь, после чего, — произошло много всякого. Я боялась раньше тебе писать. Но теперь уже не боюсь.

Я боялась с детства. Всего.

Знаю, ты удивлен.

Мне всегда говорили, что я такая смелая девочка.

Потом девушка.

Потом женщина.

Что я храбро ввязываюсь в дискуссию, не отмалчиваюсь. Что я всюду суюсь.

И даже в одиночку спускаюсь в подвал большой, кишащей крысами многоэтажки.

Поверь мне, это самый лучший способ скрыть страх. Быть такой… бесшабашной.

Чтобы никто не догадался.

И я была такой. Но на самом деле много чего боялась.

Больше всего — что останусь одна.

Что однажды никого не окажется дома.

И наоборот: кто-нибудь вернется неожиданно и увидит, что я, вместо того, чтобы заниматься, в который раз перечитываю «Аню из Зеленых Мезонинов» [1] Первый и один из самых известных романов канадской писательницы Люси М. Монтгомери (1874–1942). — разве можно так поступать, когда у тебя завал по физике?

А еще я боялась, что надо мной теперь всегда будут смеяться — как тогда, когда мы поспорили с Элей из пятого класса: я утверждала, что дети рождаются «от любви», а она говорила, что «от траханья».

Не знаю, кто из нас был прав, но смеялись надо мной.

Потом страх стал иным: я боялась, что что-то случится с родителями — когда умерла бабушка, я впервые столкнулась со смертью.

Но сразу же поняла, что смерть всегда испытывает кто-то другой, и опыта тут не наберешься.

Страх появлялся внезапно. Откуда ни возьмись. Например, в автобусе меня охватывало леденящее ощущение: что-то случилось, и я выскакивала на остановке и мчалась домой, ведь что-то случилось, но дом стоял на месте, не было ни пожара, ни «скорой помощи», ни полиции, ни взрыва, ни воронки от… И все же это что-то случилось сидело во мне. Не дожидаясь лифта, я взлетала на восьмой этаж пешком, с трудом переводя дыхание: за дверью подстерегало что-то случилось, и…

…И все в квартире выглядело как обычно, там не пахло газом, комнаты были на своем месте, ванная не затоплена, и даже балкон не разваливался у меня под ногами, не рушился вниз, а из кухни высовывалась мама:

— Боже, девочка моя, на кого ты похожа! Зачем ты так носишься, еще заболеешь…

И постепенно что-то случилось прятало свои щупальца и втягивало клешни, превращаясь в серый клубок, на который можно было не обращать внимания, хотя он не исчезал. Что-то случилось сбрасывало кожу, готовясь превратиться во что-то должно случиться…

И не только в автобусе, нет.

Звезды такие красивые над Костелиской долиной [2] Живописная долина в Западных Татрах, неподалеку от Закопане, популярное место для прогулок. , до дома газды [3] В Татрах так называют хозяина. — шесть километров, ночью в горах Вселенная протягивает к тебе свои ладони, ты чувствуешь, что не одинока в мире, когда звезды висят низко и медленно передвигаются по небу, иногда коротко вспыхивая…

— Ты видела? Успела? Загадала желание?

Иоася, моя подруга, задрав голову, плелась позади.

А мне все уже было ясно: закат багровый, потому что что-то случилось , это что-то значит, что-то плохое для меня, и этот падающий метеорит тоже знак: что-то, по-видимому, случилось.

Поэтому утром, чуть свет, после бессонной ночи, со страхом, который всю ночь лежал рядом со мной, тихо дыша, но не настолько тихо, чтобы я его не слышала, поэтому утром сразу — к двери хозяйки (Встала уже? Или еще нет? Кажется, встала, потому что там какие-то звуки).

— Можно мне позвонить домой? Пожалуйста! Я вспомнила, что…

— Ну конечно, звони. Звони, деточка, только еще очень рано…

Я ждала, а трепет рос, что-то случилось расправляло крылья…

«Подойди к телефону! Пусть кто-нибудь подойдет к телефону…»

Пять гудков…

Шесть гудков…

Наконец-то!

— Это я! — кричу я в трубку.

Испуганный мамин голос:

— Господи Иисусе, что-то случилось?

Я облегченно вздыхаю.

— Ты позвонила так рано… Мы спешим на работу. Скажи честно, у тебя все в порядке?