Тони Моррисон - Боже, храни мое дитя

Как он мог? Почему вот так ее бросил? Лишил поддержки, защиты, ощущения безопасности? Да, конечно, она вела себя глупо, выпалив ему в ответ, что он ей тоже не очень-то и нужен. Поступок совершенно нелепый – как у девчонки-третьеклассницы, которая еще и понятия о жизни не имеет.

Теперь он стал частью ее непроходящей боли, а вовсе не спасителем – однако без него ее жизнь сперва практически замерла, а потом и вовсе начала разваливаться на куски. И как бы она ни пыталась сметать эти куски на живую нитку и выставить на первый план свои достоинства, собранные вместе – личное обаяние, умение держать себя в руках, немалые завоевания в любимой творческой профессии и даже сексуальную свободу, – больше всего ей хотелось теперь вернуть, воссоздать те свои «доспехи», которые прежде могли защитить ее от любого чрезмерно сильного чувства, будь то гнев, смущение или любовь. Ее реакция на физическое насилие оказалась не менее трусливой, чем на неожиданный, необъяснимый уход Букера. Первое вызвало слезы; второе – сорвавшиеся с языка резкие слова. Безжалостные удары, нанесенные Софией Хаксли, оживили почти то же ощущение, что и незаслуженные пощечины, некогда полученные от Свитнес (конечно, за минусом той радости, которую Брайд испытывала от любого материнского прикосновения). Впрочем, и то и другое лишь подтверждало ее, Брайд, беспомощность перед жестокостью, неизменно ставившей в тупик.

Она была слишком слаба, слишком боялась бросить кому бы то ни было вызов – Свитнес, мистеру Ли, Софии Хаксли, – но теперь у нее остался один-единственный выход, и ей придется наконец-то постоять за себя и все-таки бросить вызов тому, единственному в мире человеку, перед которым она впервые в жизни полностью обнажила душу, даже не подозревая, что на самом деле он над ней насмехается. Она понимала, что это наверняка потребует и мужества, и кое-чего еще, но ей казалось, что у нее, сделавшей столь успешную карьеру, все это имеется в достатке. Плюс, разумеется, ее экзотическая красота.

По словам Сэлли и его помощника из музыкального магазина-мастерской, Букер был родом из маленького городка Виски, который находится где-то на севере. Возможно, туда он и вернулся. А может, и нет. Он вполне в силах жить с мисс К. Олив, еще одной из «не таких женщин», которая ему когда-то не понадобилась. Или мог переехать куда-то совсем в другое место. «Ничего, – решила Брайд, – как бы то ни было, а я его разыщу! И заставлю объяснить, почему он, во-первых, так плохо со мной поступил, неужели я не заслужила лучшего к себе отношения, а во-вторых, что он имел в виду, говоря, что я «не такая женщина»?» Какая же ему нужна? Неужели для него плоха вот эта красавица, сидящая за рулем «Ягуара» в светлом, оттенка белых устриц, платье из кашемира и в изящных, лунного цвета, сапожках, подбитых стриженым мехом кролика? Да, она красавица – так считает любой, у кого есть два глаза! Да, она творческая личность и успешный менеджер! Она возглавляет один из основных отделов миллиардной компании и готова хоть сейчас предложить несколько новых линий продукции – например, тушь для ресниц. Ведь любой женщине («такая» она, как Букеру нужно, или «не такая») хочется, чтобы у нее была не только красивая грудь, но и длинные густые ресницы. Женщина может быть тонкой, как кобра, и выглядеть вечно голодной, но если у нее упругие сиськи размером с грейпфрут, а большие глаза светятся, как у енота, она будет до самозабвения счастлива. Вот-вот, решила Брайд, именно новой тушью я сразу же и займусь по возвращении из поездки!

Чем дальше к северо-востоку, тем менее загруженным становился хайвей. Брайд казалось, что еще немного, и шоссе со всех сторон обступят непроходимые леса, и деревья, как всегда настороженно, будут следить за нею. Через два-три часа она окажется в стране северных равнин, где ей могут встретиться разве что лагеря лесозаготовителей да маленькие поселки, примерно ее ровесники, соединенные разбитыми грунтовыми дорогами, такими же древними, как местные индейские племена. «Нет, пока я еще не съехала с хайвея, – решила Брайд, – надо где-то остановиться, нормально поесть и немного передохнуть, а уж потом углубляться в местность, где людей и населенных пунктов слишком мало, чтобы путник чувствовал себя спокойно и в безопасности». На одном из придорожных щитов Брайд обнаружила целую коллекцию разнообразных указателей и рекламных объявлений – например, рекламу определенного сорта газа, четырех различных видов еды и двух вариантов съемного жилья. Проехав еще мили три, она свернула к небольшому зеленому оазису чуть в стороне от хайвея. В ресторанчике, который она выбрала, было безупречно чисто и ни одного посетителя, зато стоял застарелый запах пива и табака. Флаг Конфедерации в рамке, уютно пристроившийся в тени государственного американского флага, выглядел несколько староватым.