Атанас Мандаджиев - Старт

Дико испытывал отрадное чувство — все-таки не забыли про него, думают о нем.

— А вчера, когда я был у Петрунова, он тоже поинтересовался тобой — ты ведь обещал его навестить, не так ли? Он удивился — почему ты до сих пор не пришел к нему? Видишь, и он наверняка заметил твое отсутствие на играх. Петрунов, чтобы ты знал, любит наш вид спорта и постоянно следит за баскетболом. Я рассказал ему о том, что мы решили предложить тебе, и знаешь, ему это понравилось. Да, и он просил тебя обязательно заглянуть к нему хоть на минуту…

— И что же вы решили предложить мне?

— Сейчас скажу. Но ты зайдешь к зампреду?

— Да, хорошо…

Дико помялся, а потом все-таки решил высказать напрямик то, что его смущало:

— Знаешь, Тонев, прежде, чем ты скажешь мне о том, что вы придумали, я скажу тебе вот что: если вы хотите сделать из меня судью, то судьи из меня не выйдет — я не могу, чтобы публика освистывала меня!

— Ну, это ты напрасно — ты был бы там вполне на месте! — убежденно заявил Тонев. — В последнее время развелось столько судей, которые никогда сами не играли и судят, как компьютеры! Ясно, что публика ими недовольна. Но для тебя, Дико, есть другое. Что скажешь о школе тренеров при комитете? Занятия уже начались, но думаю, что Петрунов поговорит и для тебя сделают исключение.

Дико открыл было рот, собираясь прервать Тонева, но тот сделал ему знак рукой — дескать, погоди, еще не все — и продолжал:

— Кроме того, мы решили создать молодежную команду как резерв национальной сборной, а тренером ее будет Шарков из «Спартака». Ты знаешь Шаркова? Так вот, мы уже говорили с ним, он готов, но попросил подыскать ему помощника для практической работы — лучше всего, если это будет хороший игрок. Мы все убеждены, что самый прекрасный вариант для Шаркова — это ты. Он с большой радостью согласился… Вот теперь у меня все.

Тонев поглядел прямо в глаза Дико — он ждал радости, одобрения и, может быть, даже благодарности. Но Дико пригладил пальцами правую бровь — и тихо, но твердо ответил:

— Я очень тронут… и благодарен… но весь вопрос в том, что мне еще хочется поиграть.

— Ты это серьезно? — Тонев даже не пытался скрыть, насколько он поражен. — А я думал, раз ты ушел из «Зари»… Значит, вот в чем дело… — И он задумчиво покачал головой.

— Я пока не играю, потому что никто до сих пор не вспомнил обо мне. Выходит, все вы, тренеры, решили, что я уже битая карта, — и Дико грустно улыбнулся. Это тронуло Тонева, но он все-таки решил не щадить Дико — для его же блага.

— Ты сейчас не в форме, но и не в этом даже дело. Я скажу тебе от души — мне кажется, для тебя же лучше будет, если ты перестанешь играть. Ты ведь давно уже не такой, каким был, и сам, по-моему, понял это…

Дико снова улыбнулся — на этот раз он не мог скрыть душевной боли, и улыбка скорее была похожа на гримасу:

— Ну что ж, как я предполагал, так и вышло… Когда-то ради спорта я бросил юридический, пусть теперь спорт кормит меня… Жалко, конечно, мне бы еще поиграть… Но я все-таки подумаю… Я ведь не должен дать ответ немедленно?

— Нет, конечно, но я уверен, что ты примешь правильное решение!

Дико встал и готовился уже уйти — душа была полна смутных ощущений, надо было успокоиться и подумать обо всем.

— Да, Дико, давай поднимемся к Петрунову! Он очень хотел поговорить с тобой.

— Сейчас? — Дико не хотелось идти к зампреду; он не годился сейчас для беседы. Но отказываться тоже нельзя — все-таки начальство. — Ну что ж, если надо…

Тонев быстро сунул бумаги в ящик стола, достал расческу, пригладил мягкие густые волосы. В дверь настойчиво постучали.

— Войдите!

Дверь отворилась, и на пороге показался низенький человек в большой шапке из коричневого меха и широком добротном пальто того же цвета. Пушистый бежевый шарф дважды окутывал толстую шею вошедшего и оттенял его загорелое красноватое лицо.

— Добрый день! Вы товарищ Тонев, да? — Посетитель приветливо улыбнулся, свободным шагом пересек комнату и, стиснув протянутую руку тренера, назвал свою фамилию. Дико не расслышал ее. Посетитель обернулся, увидел Дико — и просто расплылся в счастливой, но и стеснительной улыбке, а глаза его цвета чистой небесной синевы так и засияли:

— Дико Диков!.. Вы не знаете меня, а я вас хорошо знаю!.. Как хорошо, что вы здесь, я уверен — вы меня поддержите!

Дико протянул руку симпатичному посетителю, тот сжал ее обеими руками, и Дико ощутил на них мозоли. «Ага, рабочая косточка…»

Тонев показал на свободный стул: