Атанас Мандаджиев - Старт

Земля ревнива и мстит тем, кто устремляется в высоту.

Юноши не смеют коснуться мертвой — боятся причинить ей боль. Она кажется им незнакомкой, упавшей с далекой звезды, бескостной смятой птицей.

Но по летней пестрой блузке они узнают Стефку, альпинистку из Пловдива. Спрашивать не у кого. Наверху, на отчаянной высоте, повис полузадушенный крик. Уже неслышный. Хрупкий молодой человек. Первые дерзкие шаги по скалам привели его к этой жестокой петле над бездной.

Даже камни понимают: никакая земная сила уже не сможет ему помочь. Разве что чудотворная рука, протянутая небом.

А Стефка, которой всего двадцать один год, хотела взобраться туда и спасти его. Она знала, что рискует. И не достигла цели.

И все же эта девушка доберется до многих, повисших над пропастью. Она подала руку и мне. Подняла высоко в горы. И приобщила к скалам, согретым ее молодым дыханием.

Скала — характер планеты.

Недвижная, распрямившаяся скала валит на землю ветер.

Пятнистые скалы, с головы до ног одетые в осенние тона. Яркость приглушена. Но есть в цвете скал скрытая красота. Она медленно проникает в душу и необъяснимо завладевает ею.

Солнце высекает искры из камня.

Ты остаешься наедине со скалой. Скала так много говорит тебе своим молчанием.

Каменная тишина. Внушительное сцепление каменных зернышек. Гигантская зажатая энергия атомов камня таится в тиши скал. Если высвободить эту энергию, Земля умчится в другую Галактику.

Время среди камней идет густо, компактно, звонко и успокаивает тебя, словно сдерживая задыхающийся бег твоего, человечьего, времени.

Твоя ладонь касается сморщенного чела этой скалы, оно горячо, словно полно напряженных мыслей. Ощупью, пальцами, словно слепой свою азбуку, читаешь ты мысли камня.

Трудно общаться со скалой. Но когда ты почувствуешь, что общаешься с ней, значит, ты начал понимать и всю планету.

Скалы делают профиль Земли волевым.

У тебя нет крыльев. И единственно, что дает тебе возможность достичь невероятной близости, — грудь к груди припасть к скале и подняться к небу.

Стук твоего сердца отдается в камне, и камень оживает. Твердость и непреклонность скалы проникают в тебя. Внутреннее взаимодействие человека и камня повышает тонус земного бытия.

Ты поднимаешься вверх, и скала, словно рассохшаяся лодка, несет тебя и покачивает в пространстве.

У каждой скалы свой нрав: скала может быть твердой, ломкой, лукавой, одинокой, холодной, переменчивой, тяжкой, скрытницей. Но одно общее есть у всех скал — щедрость. Они вознаграждают твои усилия, когда ты одолеваешь их, самым неожиданным образом: чудесным видом сверху, не испытанным прежде волнением, ощущением нового вкуса к жизни.

Если исчезнут скалы, наша планета превратится в пустынную Луну.

Если бы мы вслушивались в сны…

Мы улавливаем длящийся из одного сна в другое сновидение крик. Что это, эхо гор, пронизанное магической мощью корней и источников?

Голос горного притяжения, обратного земному, — не вниз, а вверх…

Суетный шум города пробуждает нас от этих тихих зовущих снов.

Благодаря этой девушке у нас открылся внутренний слух — мы слышим тайный голос и поддаемся ему.

Стефка. В будни — медицинская сестра, в праздники — альпинистка.

Чтобы обезоружить ветер, мы оборачиваемся к нему лицом. Волосы наши отброшены назад, лоб открыт, мы смотрим вперед. Перед нами скала Стефки. Прежде скала оставалась безымянной, бездушной, безликой. Теперь она зовется скалою Стефки. Одухотворенная, теплая, она высится в облаках, словно обелиск. Мы с трепетом прикасаемся к ее твердой девической груди, вслушиваемся в биение ее сердца.

Стефка ввела нас в круг своих друзей. У их лиц и голосов — загорелый цвет здоровья. Мы ночуем в тех альпинистских пристанищах, где спала она. Облака над снегом. Снег над облаками. Положив голову на ее подушку, мы пытаемся проникнуть в ее сны. Ее глазами заглядываем мы в пропасти, склоняясь с неведомых вершин. И меняются наши представления о высоком и низком.

Мы встречаем мать Стефки. Она задыхается, поднявшись на крутизну. Впервые в жизни она в горах.

Мы прячемся в альпинистском пристанище. А снаружи ветер рушится в пропасть, словно вновь и вновь воспроизводит последний, страшный миг в жизни девушки.

Вспоминается нам один дровосек. Мы шли вместе через лес. И казалось, сам лес говорит его устами. И шагал он четко, округло. И шаги его, и слова словно своим, особым вкусом обладали. Глоток за глотком — свежий воздух — слово за словом… — Дождь…