Альберто Моравиа - Чочара

Вдруг Розетта, молчавшая до сих пор, воскликнула:

— Ты помнишь, мама, тех двух англичан? Мы сможем сказать, что приютили их у себя.

А те англичане, прежде чем уйти, дали мне письмо, написанное на их языке, оба они подписали его, а я положила письмо в мешочек вместе с деньгами. Денег теперь оставалось мало, но письмо, наверно, еще лежало там. Я позабыла о нем, но, услышав слова Розетты, стала поспешно рыться у себя в карманах и скоро на самом деле его нашла. Оба англичанина просили меня передать это письмо какому-нибудь офицеру, как только подойдут их войска. Вне себя от радости, я сказала:

— Ну, значит, мы спасены.

И тут же рассказала итальянцу историю двух англичан: как лишь мы одни пригласили их к себе на Рождество, потому что все другие беженцы боялись им помочь, и как они на следующий день спозаранок ушли, и в то же утро появились немцы, которые их разыскивали. Итальянец сказал:

— Теперь пойдемте со мной, получите одежду, а потом я провожу вас в штаб, и вот увидите: добьетесь всего, чего хотите.

Одним словом, мы перешли с ним в другое здание, где раздавали одежду, и там нам выдали по паре низких мужских ботинок на резиновой подошве, а также зеленые чулки до колен и юбку с курткой того же цвета. Такую одежду носили женщины в их армии, и мы были довольны, когда смогли надеть ее, ведь наши платья уже превратились в лохмотья и все были выпачканы засохшей грязью. Дали нам и кусок мыла, мы воспользовались им, чтобы вымыть лицо и руки; я причесалась, Розетта тоже. Теперь мы выглядели вполне прилично, и итальянец, который нас сюда привел, сказал:

— Ну вот, хорошо, раньше вы смахивали на двух дикарок, а теперь похожи на пристойных женщин. Что ж, пойдемте со мной в штаб.

Штаб помещался в другом здании. Мы поднялись по лестнице, где повсюду стояли военные, они спрашивали у всех приходящих, кто к кому идет, до всего допытывались и все проверяли. Переходя с одного этажа на другой и пробираясь сквозь толпу суетившихся солдат и итальянцев, мы наконец поднялись на самый последний этаж. Здесь наш итальянец переговорил с часовым, стоявшим у двери, а затем подошел к нам и сказал:

— Здесь вашим делом очень заинтересовались; примут без всякой задержки. Садитесь на диван и ждите.

Мы прождали недолго. Не прошло и пяти минут, как солдат вернулся и провел нас вслед за собой.

Мы очутились в совсем пустой комнате, здесь стоял только письменный стол, а за ним сидел блондин средних лет с рыжими, подстриженными щеточкой усами. Был он голубоглазый, весь в веснушках, плотного сложения и приветливый. На нем был мундир; чинов я ихних не различаю, но потом узнала, что это был какой-то начальник. Перед письменным столом стояло два стула; когда мы вошли, он очень любезно встал и пригласил нас сесть, а сам уселся на свое место, только когда мы обе сели.

— Не хотите ли закурить? — спросил он на хорошем итальянском языке, предложив нам пачку сигарет.

Я отказалась, и тогда он тотчас же начал:

— Мне сказали, что у вас для меня письмо.

Я ответила:

— Вот оно, — и подала ему письмо.

Он взял его, перечитал два-три раза очень внимательно и затем пристально взглянул на меня и серьезно сказал:

— Это очень важное письмо, и вы дали нам ценные сведения. Мы уже давно не имели известий от этих двух военных и очень вам признательны за то, что вы для них сделали. Расскажите мне теперь, как они выглядели?

Я описала их ему, как смогла.

— Один из них блондин, низенький, с острой бородкой, другой — худой и высокий, черноволосый, с голубыми глазами.

— Как они были одеты?

— Кажется, на них были черные брезентовые куртки и брюки навыпуск.

— А на голове?

— Какие-то военные фуражки.

— Оружие с ними было?

— Да, у них были пистолеты. Они мне их показывали.

— А что они собирались делать, когда уходили от вас?

— Они намерены были через горы добраться до линии фронта, перейти его и дойти до Неаполя. Всю зиму они провели в доме у одного крестьянина в Монте делле Фате, а теперь надеялись пройти через линию фронта. Но кажется мне, что им это не удалось, ведь все говорили, что линию фронта не пройти, немецкие патрули так и шныряют повсюду, повсюду пулеметы и пушки.

— Они и на самом деле, — сказал он, — не смогли пройти через линию фронта: так и не добрались до Неаполя. Какого числа побывали англичане у вас?

Я сказала ему, и тогда он через минуту спросил у меня:

— А сколько времени пробыли?

— Только одни сутки; они очень торопились и боялись, как бы их кто-нибудь не выследил. Да и на самом деле, не успели они уйти, сразу нагрянули немцы. А ваши провели с нами Рождество, мы вместе съели курицу и выпили немного вина.