— С какой стати по мне скучать? Мы же все время вместе.
— Шутишь? Я скучаю по тебе постоянно.
Видимо, Парк умылся, когда пришел домой, но черные следы вокруг глаз не стерлись полностью. И от этого все, что он делал и говорил, казалось гораздо более драматичным.
— Ты с ума сошел, — сказала она.
Парк рассмеялся.
— Знаю.
Ей хотелось сказать ему о Мэйси и Бене. И о том, что их дни, проводимые вместе, видимо, сочтены. Но Парк не поймет. С чего бы ему понять?..
Парк снова включил запись.
— Как называется песня? — спросила она.
— «Элисон».
Парк
Парк ставил для нее Элвиса Костелло — и Джо Джексона, и Джонатана Ричмана и «The Modern Lovers». [109] «The Modern Lovers» — американская рок-группа, образовавшаяся в 1970 году. Осталась в истории одним из самых влиятельных коллективов прото-панка.
Элеанора посмеивалась над ним, потому что все песни были нежными, мелодичными: «И чем они тогда вообще отличаются от „Hall & Oates“?» [110] «Hall & Oates» — музыкальный дуэт Дэрила Холла и Джона Оутса, которые исполняли легкую танцевальную музыку, названную ими «рок-энд-соул».
А Парк в ответ угрожал изгнать ее из комнаты.
Заглянула мама. Элеанора и Парк спорили над сотней разбросанных кассетных коробок. Едва мама вышла — Парк наклонился и поцеловал Элеанору. Самый удачный момент, чтобы вас не застали врасплох.
Элеанора сидела довольно далеко, так что Парк положил руку ей на спину и притянул к себе. Он попытался сделать это непринужденно, словно в сотый раз. Так, словно прикосновение к ее телу в новом месте не было для него подобно открытию Северного полюса.
Элеанора придвинулась. Уперлась руками в пол между ними и потянулась к нему. Это обнадеживало — и Парк положил вторую руку ей на талию. А потом оказалось, что он на самом деле держит ее в объятиях — но недостаточно крепко. Парк подался вперед, стоя на коленях, чтобы закрепить результат…
С полдюжины кассетных коробочек разломились под их весом. Элеанора упала назад. Парк упал вперед.
— Прости, — сказала она. — О боже… посмотри, что мы сделали с «Meat is Murder».
Парк сел и осмотрел кассеты. Ему хотелось смахнуть их с пути.
— В основном коробки поломались. Не переживай. — Он принялся собирать куски пластмассы.
— «The Smiths» и «The Smithereens»… — сказала она. — Мы нарушили даже алфавитный порядок.
Парк улыбнулся ей, но Элеанора смотрела в сторону.
— Мне надо идти, — сказала она. — В любом случае, похоже, уже почти восемь.
— О… Ладно. Я тебя провожу.
Она поднялась на ноги — и Парк тоже. Они вышли на улицу и направились вниз по дорожке. У подъездной аллеи возле дома бабушки и деда Элеанора не остановилась.
Элеанора
Мэйси благоухала как Леди «Avon». И была накрашена как вавилонская блудница. Их действительно могли застукать в любой момент. Что там говорится про карточный домик? Боже-ж-ты-мой.
А Элеанора даже мысли не имела, как будет выкручиваться. Потому что все, о чем она вообще могла думать, — это руки Парка на ее талии, на спине, на животе. И все это, очевидно, в новинку для него: едва ли он когда-нибудь трогал нечто подобное.
Все в семье Парка были достаточно худыми, чтобы участвовать в рекламе «Special К». [111] «Special К» — марка сухих завтраков из хлопьев.
В том числе его бабушка. Элеанора же могла появиться разве что в той сцене, где актриса демонстрирует лишний жирок, стискивая живот пальцами — а потом смотрит в камеру с таким видом, словно наступает конец света.
На самом деле даже для этой сцены ей пришлось бы сбросить вес. Лишний жирок — и еще лишний жирок, и опять лишний жирок — равномерно располагался по всему телу Элеаноры. Не исключено, что его можно было отыскать даже на лбу.
Держаться за руки — это прекрасно. Ее руки были еще ничего. И поцелуи казались вполне приемлемыми, потому что полные губы — это неплохо. И кроме того, потому что Парк всегда закрывал глаза. Но на теле Элеаноры приемлемых мест не было. Нигде — от шеи и до коленок — не было ничего, хоть с натяжкой напоминающего фигуру.
Когда Парк притронулся к ее талии, Элеанора втянула живот и выпрямилась. Что и привело к недавним жертвам и разрушениям… И теперь Элеанора чувствовала себя Годзиллой.
Но даже Годзилла не был жирным, он был просто очень большим.
И самое ужасное: Элеаноре хотелось, чтобы Парк снова к ней притронулся. Чтобы он трогал ее постоянно. Даже если он в конце концов решит, что Элеаноры слишком много. И она слишком похожа на моржа, чтобы оставаться его девушкой. Вот так-то. Она чувствовала себя одной из тех собак, что попробовали человеческой крови и не могут прекратить кусаться.
Читать дальше