Рэйнбоу Роуэлл - Элеанора и Парк

Дверь захлопнулась за спиной, и Элеанора сползла по ней, позволив себе расклеиться. Только на минутку. Боже. Боже…

За дверью стоял мусорный бак. Она поднялась и швырнула в него сумку из «Food 4 Less». Вытерла глаза своим спортивным костюмом. Ладно, подумала она, сделав глубокий вдох, соберись. Не дай им добраться до тебя…

В мусорке лежали ее новые джинсы. И ее любимые кеды. Элеанора подошла к баку, покачала головой и достала сумку. Тина, гребаная ты сука.

Элеанора еще раз глубоко вдохнула — и двинулась вперед.

В этой части школы не было классных комнат, так что по крайней мере никто ее не видел. Элеанора держалась поближе к стене здания и, когда повернула за угол, — прошла под самыми окнами. Она задумалась: не отправиться ли прямиком домой? Но это еще хуже. И совершенно точно — дольше.

Если войти в переднюю дверь, кабинет куратора будет совсем близко. Миссис Данн поможет ей. И не запретит плакать.

Охранник у входной двери вел себя так, словно девицы в спортивных костюмах разгуливают туда-сюда весь день напролет. Он глянул на Элеанору и помахал ей.

Почти у цели, подумала Элеанора. Только не бежать. Просто миновать несколько дверей.

Ей следовало ожидать, что Парк выйдет через одну из них.

С самого первого дня их знакомства Элеанора постоянно встречала его в неожиданных местах. Так, словно их жизни были пересекающимися линиями. Словно существовало между ними некое взаимное притяжение. Обычно это были приятные неожиданности. Самые прекрасные события, которые мироздание дарило ей.

Парк вышел — и замер, увидев ее. Элеанора поспешно отвернулась. Поспешно, но недостаточно быстро. Лицо Парка покраснело. Он уставился на Элеанору. Она одернула на себе шорты и ринулась вперед, пробежав последние несколько шагов до кабинета куратора.

— Ты не обязана туда возвращаться, — сказала мама, когда Элеанора рассказала ей всю историю. Ну, почти всю историю.

Некоторое время Элеанора раздумывала, что она будет делать, если не вернется в школу. Целыми днями сидеть дома? И что потом?

— Да все нормально, — сказала она.

Миссис Данн сама отвезла Элеанору домой и пообещала принести замок для ее шкафчика.

Мама погрузила пластиковый пакет в ванну и начала вынимать одежду, морща нос — хотя одежда ничем таким не пахла.

— Девочки такие жестокие… — вздохнула она. — Хорошо, что у тебя есть друзья, которым можно доверять.

Видимо, на лице Элеаноры отразилось недоумение.

— Тина, — пояснила мама. — Хорошо, что у тебя есть Тина.

Элеанора кивнула.

Этим вечером она осталась дома. Хотя была пятница, а по пятницам дома у Парка смотрели кино и делали попкорн.

Она не могла встретиться с ним.

Мысленным взором Элеанора по-прежнему видела его покрасневшее лицо. И казалось — она все еще стоит посреди коридора в своем спортивном костюме.

Парк рано отправился спать. Мама засыпала его вопросами об Элеаноре.

— Где она? Она придет позже? Вы поссорились?

Всякий раз, когда мама произносила имя Элеаноры, Парк чувствовал, что у него начинают пылать щеки.

— Я уверена: что-то не так, — сказала мама за ужином. — Вы поругались? Расстались?

— Нет. Я думаю, она приболела и поехала домой. Ее не было в автобусе.

— У меня теперь тоже есть девчонка, — заявил Джош. — Можно, она будет приходить?

— Никаких девчонок, — сказала мама. — Мал еще.

— Мне почти тринадцать!

— Конечно, — сказал отец, — твоя девушка может прийти. Но придется отказаться от игровой приставки.

— Что? — Джош был поражен. — Почему?

— Потому что я так сказал, — откликнулся отец. — Сделка.

— Нет! Так не пойдет. Разве Парк отказался от приставки?

— Ну да. Тебя ведь это устраивает, Парк?

— Вполне.

Не ахти какая беседа, но сказано отцом Парку было больше, чем за последние недели. Возможно, с того дня, как отец увидел Парка с накрашенными глазами, он подбивал соседей собраться вокруг дома с факелами и вилами. Но почти никого это не волновало. Даже бабушку и деда. Бабушка заявила, что Парк выглядит как Рудольф Валентино. А еще Парк однажды слышал, как дед говорит отцу: «Ты же был в Корее. Должен знать, как там выглядят дети».

— Я пошел спать, — сказал Парк, поднимаясь из-за стола. — Что-то плохо себя чувствую.

— Так если Парк больше не играет с приставкой, можно я ее возьму к себе в комнату? — спросил Джош.

— Парк может играть с приставкой, когда захочет, — отозвался отец.

— Вот черт, — сказал Джош. — То, что вы делаете, ребята, это просто нечестно.