Рэйнбоу Роуэлл - Элеанора и Парк

Морж, ощутивший вкус человеческой крови…

Парк настаивал, чтобы Элеанора проверяла свои учебники на предмет новых надписей. Особенно после уроков физкультуры.

— Потому что, если виновата Тина, — сказал Парк (и можно было понять, что он до сих пор в это не верит), — тебе нужно рассказать кому-нибудь.

— Кому?

Они сидели в его комнате, прислонившись к кровати и пытаясь делать вид, что Парк не обнимает ее — впервые с тех пор, как она раздавила его кассеты. Он и не обнимал, строго говоря, — лишь касался слегка.

— Например, миссис Данн, — сказал он. — Ты ей нравишься.

— Допустим, я рассказываю миссис Данн и показываю ей ту гадость, которую Тина коряво написала на моем учебнике. И миссис Данн спрашивает: «Почему ты решила, что это сделала Тина?» Она будет сомневаться — так же, как и ты. Хотя в ее случае и не было сложной романтической истории…

— Вообще не было никакой романтической истории, — сказал Парк.

— Ты с ней целовался?

Элеанора не собиралась задавать этот вопрос. Уж точно — не вслух. Но она столько раз задавала его у себя в голове, что слова вырвались сами.

— С миссис Данн? Нет. Но мы обнимались.

— Ты знаешь, о чем я… Ты ее целовал?

Наверняка целовал. И наверняка этим дело не кончилось. Тина была такой крохотной… Парк без труда мог обвить ее руками и сцепить пальцы за ее спиной.

— Я не хочу это обсуждать, — сказал он.

— Потому что целовал.

— Не имеет значения.

— Имеет-имеет. Твой первый поцелуй, так?

— Да, — сказал он. — И это одна из причин, почему он не считается. Он был вроде как… экспериментальный.

— А другие причины?

— Это была Тина. Мне было двенадцать. И до того мне вообще не нравились девчонки.

— Но ты запомнишь его навсегда, — сказала она. — Свой первый поцелуй.

— Я помню лишь то, что это не имеет значения.

Элеаноре хотелось закрыть тему. Благоразумие отчаянно кричало в ее голове: «Закрой тему!»

— Но, — сказала она, — как ты мог ее поцеловать?

— Мне было двенадцать.

— Она кошмарная.

— Ей тоже было двенадцать.

— Но… как ты мог целовать ее, а потом целовать меня?

— Я тогда вообще не знал о твоем существовании. — Рука Парка неожиданно легла — прочно и уверенно — на талию Элеаноры. Он прижался к ее боку, и она выпрямилась, инстинктивно пытаясь сделаться тоньше.

— Между нами нет ничего общего, — сказала она. — Как же вышло, что мы нравимся тебе обе? Ты ударился головой и у тебя изменились вкусы?

Парк обнял ее и второй рукой.

— Пожалуйста, послушай меня. Там ничего не было. Это не имеет значения.

— Имеет, — прошептала Элеанора. Теперь, когда его руки обвивали ее, между ними почти не осталось пустого пространства. — Потому что ты первый, кого я поцеловала. И это важно.

Парк прижался лбом к ее лбу.

— Никто, кроме тебя, не считается, — сказал он. — Я даже представить не могу, что будет потом.

Она качнула головой.

— Не надо.

— Что?

— Не говори о «потом».

— Я просто имел в виду… Я хотел бы быть и последним человеком, который тебя целовал… Хм-м, прозвучало как-то не очень. Будто я о смерти или о чем-то таком. На самом деле я хотел сказать: ты — именно то, что нужно. Нужно мне.

— Не надо. — Ей не нравилось то, что он говорил. Ей хотелось, чтобы он отодвинулся. Но не слишком далеко.

— Элеанора…

— Не хочу думать о «потом».

— Я о том и говорю. Может, и не будет никакого «потом».

— Разумеется, будет. — Она уперлась руками ему в грудь — так, чтобы при желании его можно было отодвинуть. — То есть… Боже. Разумеется, будет. Не похоже, чтобы мы собирались пожениться, Парк.

— Не прямо сейчас.

— Стоп.

— Да я ничего пока не предлагаю, — сказал он. — Я просто хочу сказать… Я люблю тебя. И не могу представить, что это прекратится.

Она покачала головой.

— Но тебе двенадцать.

— Мне шестнадцать, — сказал он. — Боно было пятнадцать, когда он встретил свою жену, а Роберту Смиту — четырнадцать.

— Ромео, милый мой Ромео…

— Это не то, Элеанора, и не прикидывайся, будто не понимаешь. — Руки Парка крепко сжимали ее. Шутливые нотки исчезли. — Нет причин думать, что мы разлюбим друг друга. И есть масса причин верить, что не разлюбим.

Я никогда не говорила, что люблю тебя, подумала Элеанора.

И даже после того, как Парк поцеловал ее, она не убрала своих рук от его груди.

Итак. В любом случае Парк хотел, чтобы она проверяла обложки учебников. Особенно после уроков физкультуры. И теперь Элеанора ждала, пока все переоденутся и уйдут из раздевалки, а потом тщательно осматривала учебники на предмет чего-нибудь подозрительного.