Игорь Юрасов - Божественная Земля

Кто ж ещё может звонить? Все дела переделал. Всё утряс, уладил, согласовал, договорился. Конечно, это Маргарита звонит из далёкого, тающего в эту пору истомой в весенних солнечных лучах и ароматах дурманящего сознание цветущего миндаля, бледно-розовом цветении абрикосовых деревьев, белом убранстве слив и яблонь, в запахах весны, плывущих по улицам маленького южного городка.

Как давно они не виделись! Целую вечность! Им нашлось бы о чём поговорить, и наконец он дорисовал бы её портрет, который он обещал ей сделать давным-давно, и, быть может, найти время, чтобы сказать ей те слова, на которые как-то раньше не хватало решимости. Он успел о многом ещё о чём подумать, пока снимал трубку.

– Америка! – голосом Софьи, секретарши Феликса, промурлыкала трубка. – Будете говорить? Переключить на вас? Вас вызывает Америка.

От неожиданности Иван Иванович даже опешил.

Что угодно мог ожидать, но чтобы он кому-нибудь мог понадобиться в Америке, стране, о которой ему было известно, что она находится где-то на другой стороне Земли и что там, возможно поэтому, говорят, что жизнь совсем другая, очень даже не такая, как в его родной стране. Прямая противоположность. Бред какой-то. Может, врут? Разве может где-то жизнь быть лучше, чем в родной стране?

– Шутишь, Софьюшка? – автоматически, не разобравшись, ещё по инерции спросил он.

– Да нет же, Иван Иванович, Феликс приказал переключить звонок на вас. Ваш друг вам звонит.

И вдруг Ивана Ивановича осенило.

«Да это же Монгол! Виктор Монгольский! Кто же ещё? Достал-таки! Разыскал!» – догадался после временного затмения Иван Иванович.

– Включай, Софья! Конечно включай! – закричал он в трубку.

Мембрана в трубке щёлкнула, и сквозь металлический звон космических усилителей он услышал голос друга.

– Ваняшка, это ты? – как бывало в детстве, спросил с другой стороны Земли, из-за океана, его товарищ.

– Я, Витя! Я! – обрадованно произнёс Иван Иванович. – Как ты меня нашёл? Ты же знаешь мой адрес: прописан по всей стране.

– Знаю. Еле смог до тебя дозвониться. Феликс сказал, что ты был в экспедиции. Далеко путешествовал?

– Тебе ли не знать? На острова, как обычно.

– На какие острова?

– Ну не на Гавайские, разумеется. Кому-кому, а тебе хорошо известно, какие в нашей стране острова.

– На те, где ты Бога тундры рисовал?

– Бери выше. Не Бога тундры, а Владыку всей Арктики. Зряшное, впрочем, в твоём понимании дело.

– А я, между прочим, Ваня, писал тебе, приглашал в гости и вызов прислал, – рокотал в трубке недовольный голос Виктора. – Надеялся, что ты вспомнишь старую дружбу и приедешь.

– Извини, не смог, – как умел, оправдывался Иван Иванович. – Приболел я. Возвращался от хозяина Арктики и занемог. Застудился. Не сразу, но последствия тяжёлые проявились. Да ты всё про всё знаешь. Пришлось уйти из института, пройти через такое, что никому бы не советовал.

– А как теперь?

– Врач один помог. Посоветовал лечить подобное подобным. Сказал: «Плюнь на всё и займись тем, что тебе дорого больше всего. От твоей болезни лекарства нет. Ни один врач тебе не поможет. Трудись! А там, куда дорога выведет. Может, повезёт. Такие случаи бывали». А тут как раз Феликс позвонил, пригласил опять на работу. Снова на острова. На те самые. Экзотические. До беспамятства любимые нами. Предложил довести до ума то, что мы с тобой тогда не сумели. Я согласился. Есть у меня к этой теме определённый интерес. Конечно, ты догадываешься, о чём речь. Что я тебе говорю.

– Разумеется! Опять Бога тундры рисовать или что-нибудь этакое, не менее первобытное, зато, как ты говоришь, натуральное. У тебя, должно быть, от этой натуральности мастерская ломится.

– Не совсем. Есть один меценат. Иногда кое-что из моих работ забирает. Что на продажу, что для коллекции.

– То есть в деньгах ты не нуждаешься?

– Я как-то о деньгах никогда и не задумывался. Ты, кажется, хорошо знаком с моей монетарной теорией. Есть деньги, нет денег; если есть смысл в жизни – с деньгами ли, или без денег прожить всегда как-нибудь можно.

Не всё в жизни зависит только от денег. Я слыхал, некоторые утверждают, что для полноценной жизни отдельных представителей рода человеческого важны совсем не деньги! Всё в их жизни зависит от качества ума. А деньги – это всего лишь декорация, обёртка, фантик, пустышка, внутри которой ничего содержательного обычно нет.

– Но, согласись, с ними как-то лучше, чем без них, этих фантиков, неотъемлемых атрибутов нравственной бездуховности и постыдной, граничащей с психическим заболеванием, алчности отдельных, помешавшихся на деньгах, как ты считаешь, индивидуумов человечества. Так устроен мир!