Жаринов Викторович - Библиотека Дон Кихота

Судно должно было загрузиться цитрусовыми у Богом забытого селения Бурриана. Никакой бухты здесь не было и быть не могло: бесчисленные подводные рифы не позволяли приблизиться к берегу. Апельсины на судно должны были доставить на специальных баржах. Специфика их состояла в том, что их тянули к судну здоровенные водоплавающие быки, которые являлись, наверное, прямыми потомками самого Зевса. Это он, бог всех богов, в обличии одного из представителей крупного рогатого скота вошел как-то в море и поплыл себе спокойно, унося на своей могучей спине похищенную им красавицу Европу. Этих водоплавающих быков вывели здесь как редкую породу еще во времена Римской империи: товар на Апеннины доставляли отсюда еще в те далекие времена. С тех пор почти ничего не изменилось.

Итак, быки плыли во сне, таща за собой баржу, по которой с грохотом перекатывались железные бочки, груженые апельсинами. Огромные рога, здоровые дикие морды над водой — и бескрайние средиземноморские просторы. Под ногами ритмично раскачивается палуба, и сон продолжает под это ритмичное покачивание набирать свою странную фантастическую силу и мощь.

Когда бочки выгрузили на палубу и вскрыли, то Воронов увидел, что там не оказалось ни одного целого фрукта. Все апельсины были разрезаны на равные половины. В бочках плескался лишь сок и мякоть. Капитан зачем-то приказал матросам залить из шлангов морскую воду в железные кадки. Морская вода до краев заполнила емкость, в которой плавала оранжевая кожура.

— Из этого компота и делается лучший в мире мармелад! — заключил неожиданно морской волк.

…и он делает еще одну отчаянную попытку стать реальностью.

Он стоял на берегу Средиземного мора в Турции, в Кемер, в поселке Чамюва и держал в руке апельсин. Теперь он понял, что за необычайный вкус был у этих цитрусовых. Это был отголосок того вкусового букета, которым обладал самый лучший на свете мармелад, который делали лишь в Шотландии.

Шотландия и Испания! Какую причудливую мозаику начал плести в его сознании Роман. А до этого странный флакончик из-под духов, разбившийся в руке маленькой Оксаны. К чему, а, главное, куда собирался привести его роман, который избрал его, Воронова, в качестве своего автора?

Сначала в Англию, а уж потом в Шотландию в самом конце восьмидесятых они с женой действительно прорвались почти с боем. Это был 1989 год, конец октября. За спиной осталась буквально разваливающаяся на глазах страна, в кармане — 400 фунтов на троих: он, Воронов, 35-ти летний, молодой, полный сил, жена Оксана и шестилетний сын Станислав. Как хотелось им тогда заглянуть за этот Железный занавес!

В моде тогда была так называемая «народная дипломатия»: лицемерная уловка горбачевского правления. За границу мы вас отпустим, но перед этим слегка помучаем.

Мученье первое: сами найдите кого-нибудь за бугром. Пусть он вам и оформит официальное приглашение.

Мучение второе: ОВИР и оформление загранпаспорта.

Мучение третье: попробуйте получить визу в посольстве в порядке общей очереди.

Мученье четвертое: выбейте у нас в банке валюту.

И в каждом из четырех случаев следовало отстоять огромную очередь по бесконечному списку. Отмечаться следовало даже по ночам.

Хочешь заглянуть за запретный занавес — мучайся, народный дипломат.

И дураку ясно было, что на 400 фунтов втроем в течение почти месяца в такой дорогой стране, как Англия, не проживешь. Значит — проси, клянчи денег у своих знакомых, который тебя и пригласили. А ты гордый, ты представитель великой культуры, ты действительно ощущаешь себя посланником России, тем белее, что на нее, на Россию то есть, была тогда необычайная мода. После долгой эпохи страха западный мир впервые стал приглядываться к нам, пытаясь разглядеть человеческие черты. И ты знал про себя, что никакого отношения к КГБ не имел, что на людей не доносил, что в партии этой коммунистической, большевистской не состоял, а в комсомол, как и в пионеры, принимали валом: хочешь получить высшее образование, вот и цепляй значок на лацкан пиджака, а в карман клади билет. Тебе в тот 1989 год тебе хотелось сказать западникам: «Я чист! Я вас люблю! Я ваш „Pink Floyd“, „Beatles“, „Led Zeppelin“, „Queen“ и прочее почти с колыбели слушаю. Я английский-то выучил лишь потому, чтобы в подлиннике читать Стейнбека, Апдайка, Хемингуэя, Фолкнера, Толкина, наконец».

Да, Толкина! Он его открыл для себя еще в 1984-ом, когда читал уже по-английски свободно книгу любой сложности.