Юрий Батяйкин - Яблоки горят зелёным

Об одном жалел Глобус: хоть он с Тамаркой городил грандоскопы и шпурял скальпелем в одночасье, а больно ему было не увековечиться в веках в гламурной подлайке. А памятник открыли на Васильевском спуске, где давно уже спускали…

Назывался он «ПОДРОСТКОВАЯ ПОРНОГРАФИЯ РОЗОВОГО ЕНЯ». А день был 4 ноября, только, вот х. р его знает, какого года.

Жил у нас во дворе Соломон.

Он всегда сидел на одной и той же скамейке, спиной обращенной к Дому пионеров, а лицом – на стволы и ветви деревьев, обвивавшие красную стену гаража. Слева также стоял дворянский флигель с мезонином, в котором жили из себя необщительные, но в целом чем-то приятные люди. Соломон всегда сидел один. Он был стар. Друзей он не исхитрился завесть и только щурился на солнышке и вздыхал. Когда на расстоянии голоса появлялся какой-нибудь пацан, Соломон звал его:

– Подойди, я тебе песню спою…

Иногда подходили, но редко. Чаще всех подходил я.

Нравилась чем-то мне эта незамысловатая песенка, не понимал я в ту пору скрытой от моего возраста в ней тайны.

Теперь я понял смысл Соломоновой песенки. Давно людяки смраготили и двор, и палисад. И скамейки той нет в помине. И только у меня в ушах нет-нет да и зазвенит веселым ручьем: