Наталия Терентьева: Солнце на антресолях

Очень трудно мне жить, так хорошо зная историю! Но я знаю, что тот, кто родился сейчас, никак не виноват в том, что делали его дедушки, а тем более прапрапрадедушки, от которых у него остались, например, лишь бешеный нрав или странное представление о своей исключительности, пробивающееся даже в снах – человек днем может быть самый обычный, а ночью ему снится, что он – повелитель всех стран. И у него много рабов, светловолосых… Что ему делать с этими снами? Откуда они приходят?

Артем сидел и просто смотрел на маму, подперев свой гладкий еще подбородок обеими руками.

– Если глагол первого спряжения… – распиналась мама. – Артем, какие у нас глаголы первого спряжения? Смотри, вот если… Артем, соберись, пожалуйста, детка…

Артем молчал и смотрел на маму, не мигая. О чем он думал – совершенно непонятно. Мама вздохнула и начала объяснять ему отличительные признаки первого и второго спряжения – в сотый раз за этот год. На уроке Артема я обычно дома и делаю домашнее задание в своей комнате, мне все отлично слышно, хоть мама и говорит негромко. Я показала за маминой спиной Артему, как расплющится его голова, вылетят глаза и разлетятся в разные стороны раздробленные косточки, если он не перестанет издеваться над мамой. Мальчики отлично понимают этот жестовый язык.

Мамин ученик обиженно засопел и наконец посмотрел на маму живым взглядом.

– Ничего не понятно… – пробубнил он.

– Так вот я объясню тебе! – обрадовалась мама. – Сашенька, ты что-то ищешь? – обернулась она ко мне.

– Второй том Толстого, мам. Сейчас уйду, извини.

– Хорошо, хорошо! – улыбнулась мама. – У нас вот как раз лед тронулся…

Я для укрепления результата показала Артему, когда мама опять повернулась к нему, как одним движением я срублю его голову и разрублю его самого пополам. Главное верить в то, что ты делаешь. Тогда человек, которому ты это говоришь, даже вот таким интересным образом, международным мужским языком жестов, принимает от тебя этот волевой посыл и получает необходимый импульс. Как это точнее объяснить, я не знаю, и никто не знает, не разобрались еще в этом ученые, но это точно так.

Артем сглотнул и хрипловато проговорил:

– Это… – Он наклонился поближе к столу, чтобы выпасть из моего поля зрения. – Тут… суффикс…

Мама, видя проснувшийся интерес своего самого слабого и безнадежного ученика, захлопала в ладоши:

– Ну вот, видишь! Стоит только подумать! У тебя же такая светлая голова!

Артем не удержался, сам поднял голову и посмотрел на меня. Я улыбнулась и кулаком изо всей силы дала ему под дых, в воздухе, разумеется. У пацана задрожали губы, и он попытался напустить слезы.

Мама растерянно обернулась на меня.

– Сашенька…

Я подхватила увесистый том Льва Николаевича Толстого.

– Непротивление злу насилием, мам! Писать пошла. Формальное эссе. Два аргумента за, два – против, один – с объяснением того, что те, кто думает не так, как надо, – идиоты. Заключение: так как думаем мы – это единственная истина.

– Ужас… – Мама искренне покачала головой. – Какой ужас. Да, но так теперь надо, конечно.

– У вас не так было?

– Мы не писали эссе. Мы писали сочинения. Читали книги и писали по ним сочинения.

– А разве не надо было в каждом сочинении писать о том, что коммунистическая партия привела к победе революции?

– Сашенька, ну какая революция в «Войне и мире», например?

– Ладно, мамуль, я не буду мешать, вот у Артема мысль рвется наружу, он хочет про спряжения все точно узнать, да?

Я знаю, что моя сила вовсе не в том, что я сильная и смелая, а в том, что я красивая. Это действует больше всего, в том числе на Артема, у которого пробиваются ранние усы.

Но красота – это не руки, не ноги, не нос и не глаза. Тем более не волосы и не уши. Красота – это что-то другое. Есть безусловные красавицы. А остальные могут быть и красивыми, и некрасивыми, в зависимости от того, кем они себя считают и как себя ведут. Если накрасить розовой краской челку, исколоть ухо дешевыми блестящими сережками, обтянуть всю себя черным: черными колготками, черной тряпочкой вместо юбки и черной маечкой с огромным декольте и ходить, с надеждой смотря на пацанов – кто подойдет ко мне первый, – точно никто не подумает, что ты красивая. Этому меня мама, разумеется, не учила. Я сама делаю такие выводы – материала для наблюдения у меня хватает.

С того занятия Артем всегда взглядывает на меня, розовеет, что-то пытается делать. Вот какой интересный путь к сердцу маленького сопливого мужчины! «Накормить!..» Если бы все было так просто! Они бы сидели, ручные, раскормленные, и рот открывали в ожидании сладкого кусочка. Они же не семенные хряки в животноводческих хозяйствах, а личности! Сложные, другие, только с виду похожие на нас, у них голова по-другому устроена. А если представить, что весь организм обслуживает маленький кусочек загадочной материи, находящейся в прочной костяной коробке, если представить, голова и ее содержимое – это главное… Ведь иногда считают наоборот – что голова думает, как и куда пойти ногам, что съесть желудку, что делать рукам… А я думаю, что это не так.