Виктор Ремизов - Искушение

– Ну, это же не я решаю…

– А кто?

– Ты.

– Что я могу решить, я ничего не понимаю… И что мне родителям сказать про тебя?

– А ты разве не сказала?

– Ну да, друг приехал погостить на недельку… Я матери сегодня утром все рассказала про себя. У нас и места нет, как тебя оставить? Может, в бане?

– Где?

– У нас баня большая, с окошком, там стол есть в предбаннике…

– Покажи, – решительно потребовал Леша и потянул ее в ворота.

Катя улыбалась, не двигалась с места.

– Что ты?

– Вспомнила, как ты в первый раз представился, помнишь, ты хотел, чтобы тебя называли Эл!

– Да ладно…

– Ты повзрослел, или мне кажется? Не может же человек за полгода повзрослеть?

– Это я просто в ватнике! Мне идет, кстати?

Прошла весна, потом лето, вроде бы, уже и осень начинала больше на зиму походить, остудила все, грязь заморозила, но в конце октября вдруг опять сделалось тепло, будто бабье лето вернулось. Внизу, под Катиным домом, на берегу Белой, на известной лавочке сидели два рыбака и мирно беседовали. Удочки лежали на рогульках. Клевало плохо, и рыбалка разговору не мешала, временами окунек вяло утягивал поплавок на дно или ельчик начинал теребить несчастного червячка. Катин отец Георгий Иванович аккуратно посадил очередную рыбку в садок, приподнял, разглядывая плещущихся рыбешек:

– На уху к обеду все равно наберем, – он повернулся к лавочке и осторожно сел. Костыль был прислонен под рукой.

Алексей, это был Лешин отец, резал сало. У них накрыто было за лавкой: поллитровочка стояла, два стакашки, закуска на скорую руку. Алексей с женой гостили у свояков вторую неделю.

– Так сколько же у тебя уроков получается? – спрашивал Алексей.

– Всего пять в неделю, у меня пока один класс. После нового года возьму еще один, учителей не хватает.

– Ну, давай, Георгий Иваныч, за внучку! – Алексей поднял стаканчик.

– Давай, Алексей Алексеич! Два месяца, человек уже! – Георгий Иванович сделал маленький глоток. – Я, грешник, девчонок больше люблю!

– Да у них и так, все слава Богу, – Алексей закусывал салом с хлебом и луком. Думал о чем-то, глядя вдаль. – Как мне нравится, что у меня свать я из Сибири, Георгий Иваныч! Дед мой с Урала был, поэтому, наверное… из Красноуфимска, меня в детстве каждое лето туда отправляли. Ну, я ладно, а и Лешке, вижу, нравится! Вот уж не ожидал, он городской всегда был…

– Дружные они, все время вместе. Не знаю, будут тут жить, нет ли? Им учиться надо…

– Учиться в Москве надо, это понятно, только мне жалко… я хоть и родился в столице, а… здесь почему-то жизнь чувствую, а там нет! Может, у них теперь по-другому… – Алексей посунулся вдруг к своей удочке и вытянул из воды малюсенькую серебристую рыбку. Он рассмотрел ее и бросил обратно в реку. – А, в общем, все это не важно!

– Это точно! – кивнул головой Георгий Иваныч. – Было бы ради чего жить, а как, они уж придумают.

Сверху по тропе спускались Катя и Настя. Обе с колясками. Остановились вполгорки у голубой лавочки. Катя помахала отцам рукой, поставила коляску ровно, проверила ребенка. Настя тоже заглянула к своему. Сели на лавочку.

– И после того, как приезжал, больше ничего? Даже не звонил?! – спрашивала Настя.

Катя покачала головой.

– Он все-таки очень хороший человек! – Она грустно, но твердо посмотрела на Настю, заканчивая какой-то их разговор. – Он обещал, что больше не появится, думаю, ему непросто.

– Мог бы и помогать!

– Нет-нет, зачем это? Да и Лешка против… – Катя нахмурилась несогласно, – его больше нет, и я ему очень благодарна.

– Опять ты ему благодарна… тоскуешь ведь по нему?

Катя спокойно смотрела на сестру.

– Не знаю… нет, наверное… Лешка… – Катя задумчиво поправила платок на голове, потом улыбнулась своим мыслям и не стала продолжать.

– Что Лешка?

– Лешка – это Лешка! – Катя весело посмотрела на Настю. – Беременная я!

– Ну, ладно! – замерла изумленная Настя. – Уже?

Катя, счастливо улыбаясь, кивнула.

– И что, рожать будешь? У тебя Дашка недоношенная…

Катя не отвечала, смотрела на речку. Листва березовая по ней плыла неторопливо, хвоинки рыжие, травы водяные шевелились.

– А эти знают? – кивнула Настя на двух рыбаков, которые сидели близко друг к другу и о чем-то потихоньку разговаривали. На удочки не глядели. Костыль Георгия Ивановича валялся на земле.

– Нет еще… – едва качнула головой Катя.

– А Лешка?

Катя не ответила, улыбалась чему-то и все глядела вдаль по Ангаре.