Ричард Форд - Прочие умершие

— Наш старый друг сейчас, к сожалению, не в лучшей форме, Фрэнк, — еще издалека, но тихо, видимо полагая, что того требуют обстоятельства, начинает Файк, по обыкновению покачивая головой с видом человека, утомленного мирской суетой. Он знает, что я южанин, и с удовольствием это педалирует, будто бы для того, чтобы мне с ним было легко. Но мне с ним нелегко. — Эдди ужасно страдает. Предложил ему исповедаться. Но он в этом отношении непреклонен.

Файк, разумеется, не католик. Он из Плейстоценовой [31] Плейстоцен — геологическая эпоха, закончившаяся 11,7 тысяч лет назад. Христовой Церкви, что для него вовсе не помеха. Говорит он всегда вкрадчиво, причем уголки его мясистых подрагивающих губ дают понять: «весь этот духовный ‘биднус’ [32] Так некоторые американцы коверкают слово «бизнес». на самом деле чертовски прикольная штука, но только ведь мы с тобой это и понимаем. Всерьез задумаешься над тем, что такое Бог, смерть, горе, спасение — обхохочешься». Утренние передачи Файка предполагают наличие у слушателей чувства юмора, елейная христианская псевдонепочтительность имеет целью представить Всемогущего одним из «наших». «Жизнь голубого — не всегда голубая мечта». (Если к шести утра я уже на ногах, то слушаю его проповедь по радио, чтобы разозлиться и как следует проснуться.) «Насколько близко начало начал к блаженству на седьмом небе?», «Не заставляй меня туда спускаться!» (Одно из его немногочисленных невнятных обращений к Господу Богу.) «Скользкий склон, ведущий к моральному превосходству». Не сомневаюсь, по мнению Файка, подобные шутки привлекают людей, обеспечивая ему больше приглашений на похороны для свершения обряда, приемлемого для христиан любого толка. В Бога Файк верит, в конечном счете, не более чем агент страховой компании.

— Каким ветром сюда занесло? — спрашиваю я, маскируя отвращение подобием любопытства. Файк чуть ниже среднего роста, носит очки в черной роговой оправе, дешевый черный костюм и пробор. Волосы пострижены довольно коротко, и особенно возле ушей и шеи. При себе обычно имеет черный портфель-дипломат, в котором, не сомневаюсь, лежат жалкие атрибуты его ремесла — склянка со святой водой, несколько облаток (срок годности которых давно истек), кропило [33] Приспособление для окропления водой, представляющее собой прикрепленный к рукоятке небольшой шаровидный резервуар с мелкими отверстиями. , крестики, орарь [34] Часть дьяконского облачения в виде длинной широкой ленты, перекидываемой через плечо. , набор для изгнания бесов, а также блок мятной жевательной резинки и журнал «Мужское здоровье». Сегодня (что бывает не всегда) он в пурпурном воротничке типа единая-вера-годится-для-всех, призванном скрыть то неприглядное, ради чего он сюда явился.

— Ты, Фрэнк, вероятно, знаешь — уже некоторое время я даю Эдди духовное окормление. По его просьбе. — Файк приподнимается на цыпочках, как будто только что сказанное сделало его выше.

— А зачем ему духовное окормление?

— Спроси у самого себя , Фрэнк. — Уголки его рта начинают порочно подрагивать. Со времени нашей последней встречи Файк располнел. Щеки-полусферы румяны, будто он щипал их перед выходом из дома, и их цветущий вид, вероятно, совершенно не соответствует его представлениям о том, как они должны выглядеть.

— Я не буду себя об этом спрашивать, Файк. Телевизор довольно много смотрю. С меня хватит.

— Присматриваю за твоей доброй женой в Мэнтолокинге, Фрэнк. Я там немного помогаю советом. Она превосходно работает, ты поверь мне. У людей столько горя после урагана. Ты, наверно, знаешь.

— По крайней мере, она мне так говорит. — Если он еще раз назовет меня по имени, схвачу его за этот идиотский воротничок и приложу о гравий. Я не столько не люблю Файка, сколько он меня смущает. Впрочем, я понимаю, что это смущение порождается опасением, что в нас обоих есть общее, ценное, на мой взгляд, качество — способность прикидываться терпимым. Не сомневаюсь: Эдди терпит Файка исключительно в качестве посмешища.

Две вороны в кроне огромного бука, кора которого напоминает слоновью кожу, начинают на нас каркать. С Хоувинг-роуд из-за ограды доносится гудение грузовика, нанятого округом для вывоза бытовых отходов. Мусор здесь вывозят чаще, чем у нас. Снова раздается колокольный звон, о котором говорил Эдди — «дон, дин-дон. Возрадуйтесь, Господь явился в мир…»

— Не объяснишь ли мне одну вещь, Файк? — говорю я, не сумев удержаться. — Чем, черт возьми, плохо горевать в одиночку? Умер у меня сын — я со своим горем сам справился. — Удрученному горем, как я понял, сочувствующий так же ни к чему, как не боится пустоты природа. На самом деле природа прекрасно с нею мирится.