Тетка с готовностью закивала.
– Я тулупчик в дорогу снаряжу, Тарик. Ты не думай. Что я ему, не родная что ли? Племянника, поди, не заморозить хочу. Значит, договорились?
– Куды ж вас деть, теть Нин, – проворчал парень и уставился в угол.
Вадим непроизвольно посмотрел туда же, но ничего особенного не заметил. Угол, как угол…
– Пущай с самого утра ко мне приходит. Лучше на рассвете. Надо пораньше выдвигаться, чтобы до темноты успеть…
Вадим облегченно вздохнул и разжал, наконец, кулак. Примета его опять не подвела. Если держать правую руку крепко сжатой, то все задуманное обязательно сбудется…
– Спасибо, теть Нин, – поблагодарил Вадим, когда они уже шагали по скользкой дороге к дому. – Меня сегодня совсем заклинило. Трех слов связать не мог…
– Может, так оно и лучше. – Тетка закуталась в серую шаль из козьего пуха. – Ты не думай, Тарик – парень хороший. Но тараканов у него в башке не меньше, чем у него же за печкой. Все один, да один, как бурчук какой. Сколько ему говорили: женись, женись. А он уперся – и ни в какую. Чужих он сильно не любит…
Дорога к теткиному дому была короткой, но цепкий ветер успел пощипать лицо. Вадим опустил подбородок и приподнял шарф. Осень в Солнечногорске оказалась короткой. В этих широтах вообще все времена года, кроме зимы, долго не задерживались. Еще только весна началась, а тут, смотришь, уже и лето на пороге, которое без лишних предисловий переходит в осень, за которой опять наступает зима – долгая и мучительная как европейское средневековье со всеми своими войнами, интригами, пандемиями и редкими проблесками античности, собранными в монастырских библиотеках…
– Задумался-то чего? – поинтересовалась тетка.
– Да вот, думаю, надоели мы тебе, хуже горькой редьки, – усмехнулся Вадим. – Мало того, что сам свалился нежданно-негаданно, так еще и Мануэлу с собой притащил. Уже больше месяца хороводимся. Все никак уехать не можем…
– Вадик, деточка, грех великий мне так думать, но если вы и на год у меня задержитесь, я только рада буду. Ведь, почитай, последний разок-то и видимся. Сколько ты не приезжал?
– Да лет двадцать пять, – признался Вадим.
– А я что говорю? И в другой раз уже не приедешь – это точно. Что вам городским здесь делать, в нашей сторонке? Сюда и сам Господь Бог лишний раз не заглядывает, прости меня, Господи, грешную, за такие слова! – Тетка украдкой перекрестилась, повернувшись в сторону далеких маковок местной церквушки.
Вадим представив, как отреагирует Мануэла, если он засобирается сюда второй раз, и хмыкнул. Суровые реалии глубокой российской провинции с ее извечными бытовыми неудобствами выдержать было не просто. Даже ему. А каково Мануэле – можно было только догадываться. Причину отсутствия в городе международного аэропорта ей еще можно было хоть как-то объяснить. Как и тот странный факт, что ближе ста километров здесь нет ни одного гипермаркета. Но в необходимость существования деревянного клозета с квадратной дырой в полу, щелястого, кривого, продуваемого зимой всеми ветрами, она, похоже, так и не смогла поверить. Вадим постарался, конечно, максимально утеплить отхожее место, заткнув все щели старыми одеялами, поскольку другого варианта не оставалось, но Мануэла все равно отказывалась верить, что таким сооружением многие русские пользуются всю сознательную жизнь…
– Теть Нин, как ни крути, другого варианта нет. Пора тебе в Омск перебираться, – заключил Вадим. – Даже если не уживешься с матерью, так в отдельную квартиру заезжай. Мне отец ее оставил. И она сейчас все равно пустая стоит. Там будешь сама себе хозяйка.
– Куда мне отсудова? – отмахнулась тетка. – Я ж говорю: дом мой тут. А кому я нужна в этом вашем Омске?
– Да какой здесь, к чертям, дом! – Вадим сплюнул от огорчения. – Одно название, а не дом. Он же завалится скоро. В лучшем случае, еще пару зим простоит. Омск – тоже не Европа, конечно, но гораздо ближе к цивилизации… Теть Нин, двадцать первый век давно, а в Солнечногорске люди так живут, будто только вчера крепостное право отменили. С матерью, кстати, мы уже обсудили этот вопрос по телефону… Она двумя руками «за». Она говорит, что мне лучше забрать тебя с собой. А то, говорит, ты потом передумаешь. Да и Мануэла ультиматумы постоянно ставит. Не хочет тебя здесь оставлять. Так это… в общем… с нами поедешь? Да?
Но тетка опять ушла от прямого ответа. И весь вечер просидела в рассеянной задумчивости. Вадим даже испугался: а не перегнул ли он палку этим своим напором, не обидел ли ненароком? В ее возрасте решиться на изменения не просто. А тут не только место жительства предстоит сменить, но и весь образ жизни. И с этой мыслью Вадим провалился в очередной беспокойный сон. И когда подскочил от звонка будильника, то с удивлением узнал, что проспал, без проблем, почти шесть часов. Проснулась от звонка и Мануэла. Не слушая протесты Вадима, она завернулась в теплый халат, прошлепала на кухню, борясь с зевотой, настрогала горку бутербродов с ветчиной, сыром и майонезом. Парочку Вадим честно съел, остальные, которые не смог впихнуть в себя, Мануэла запаковала в бумажный пакет и сунула в рюкзак. Туда же полетел и термос с горячим кофе.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу