Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

Итого, я приехал в рыбацкий посёлок — именно на его краю и стоял Дом Жизни и Смерти, но двери были еще закрыты. Я не знаю ничего о графике смысла. Это было в первый раз. Второго могло и не быть — тут нет сложных решений.

Рыбацкий посёлок стоял на краю города, а там, на меже, возле протоки — пара заброшенных кафе, мосток, лодки, колышущиеся от лая собак, которые в таких местах лают особенно — в нормальных местах нет ни собак таких, ни эха, которое в чем-то похоже на мировое эхо, тайну которого пока еще никто не разгадал.

В 20-е годы Карл Шермер предположил, что оно, мировое эхо, может быть связано и инопланетным зондом. И тут, если разобраться, всё сходится. Даже теперь, в наши дни, никому не удалось это опровергнуть. Может быть, зонд малозаметный? Были версии и об отражающих способностях стратосферы, и об отражении сигнала от луны, в точку Лагранжа направляли электронное око телескопа, но всё тщетно — а мировое эхо так и живёт.

Но всё это я говорю только для того, чтобы подчеркнуть методы распространения собачьего лая по посёлку. Тут, может быть, больше и нечего сказать, Но, в одном их этих окраинных домов, располагался тайный притон. Я зашел туда, чтобы переждать. И тут было всё, что только бывает в Доме.

Люди делятся на тех, кто знает, и кто не знает. Те, кто знают, тоже могут не знать. Они должны сказать сами себе — пора развязать шнурки, не в облом, пусть глаза видят.

Я курил и пил вино. Сутенершу звали Сашей, это была средняя девушка, средняя во всех отношениях. Вообще, тут было много всяких вещей и невещей, но меня всё это не интересовало, и многое из этого было средним.

— А ты? — спросил я.

— Я смотрю на вход в Дом, там чаще всего закрыто, я делаю свою работу — как видишь, я вообще ничего не делаю. Нет, на самом деле я — хозяйка, моя задача — дисциплина. Бабки считает бухгалтер. Охраной занимается Пёс. Всё, больше нечего делать.

— А чем занята твоя голова? — спросил я.

— Да чем хочешь. Вот смотри, видишь, Дом закрыт, на порожках — полутьма. А открыться он может в любую секунду, и может быть, его двери будут открыты долго, несколько часов, и ты будешь сидеть тут, пить вино, ты можешь сходить к девочкам, вернуться, и двери будут приглашать тебя. Но может — двери и сейчас открыты. Надо присматриваться. Так что я не знаю.

— А ты что знаешь?

— Ничего. Давай слушать что-нибудь.

И мы слушали песенку, чтобы увеличить количество пузырьков в крови:

Не было ни солнца, ни его отражения — это когда туман неба способен что-то пропускать, прикидываясь комарозащитной сеткой. С моря шли легкие волны. Была пара часов перед вечером. Никто не приезжал. Девочки выходили и представлялись, предлагая себя. Я ничего не говорил, и Саша ничего не говорила. Складывалось ощущение иного театра, но, возможно, всё так и было — я искал в своих ощущениях скрытое слово — словно всё это было им, словом. Может быть, в будущем. Может быть, в прошлом. Над-действие, суб-реальность, пусть даже совсем небольшое разветвление. Я хотел сказать, а сказать не мог. Люди зажаты, и чем умнее человек, тем на деле он еще больше зажат, так как главное умение в этой жизни — быть правильным в системе, правильно-настроенным, прошитым, прописанным. А уж кто ты? Не важно.

— Но ты смотришь, да, — сказал я.

— Да.

— А сама ты не ходила?

— Я конечно ходила. Меня не пустили. Двери были открыты, подъезжали господа, я заглянула внутрь, там было классно.

— Но ты хоть представляешь, что это такое? — спросил я.

— А ты?

— Я первый спросил.

— Я знаю, — сказала одна из девочек, — не обязательно стоять на стрёме и ждать, если тебя позовут, то ты пойдешь, а не позовут — не пойдешь, а ждать бесполезно. От тебя там ничего не зависит. И здесь ничего не зависит. А кто тебя зовёт? Я не знаю. Кто угодно. Кто платит, тот и зовёт. А если не платят за тебя, значит, ты за кого-то платишь. Все проще простого. Хочешь, ты плати. Если денег хватает, все класс.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Надя.

— В чем-то ты права, Надя. Но если бы знать, что ты имела в виду.

— А не важно, — проговорила она.

— Ну ладно.

И она пошла. Пошла работать. Потому что Дом расположен напротив Дома. Представьте себе, что наш язык ограничен в словах, и мы не можем ни чем его растянуть, экстраполировать, и в этом случае, все лаконичнее. Останется выйти и зайти, зайти, прийти, побыть, уйти.