Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Есть, — ответил я.

— А модное это пальто?

— Одно модное, — сказал я, — два простых, под моду 80-х, еще есть боливийское полупальто — если ты хочешь доказать кому-то, что ты индеец — то пожалуйста.

— Вот именно, — ответил он, — ты меня знаешь, но — больше ничего.

— Я как будто знаю, и как будто не знаю, — ответил я, — хорошо, я пойду.

— Еще хорошее дело — пиджаки.

— Ты считаешь, их должно быть много, пиджаков?

— Но хотя бы один.

— Один. Нет — пусть много.

Здесь меня ждала комната, где меня и встретили все эти пальто. Конечно, не было никакой вешалки, они встали в ряд, предлагая мне сделать выбор. Я словно бы имел некое предпочтение — кто-то был лучше, кто-то был хуже, а может быть, это был тест — среди дюжины фигур, покрытых налётом тьмы, я должен был выбрать одного человека. Я остановился, будто я шел. Да, наверное, энергия движения присутствовала, а теперь я прибыл на берег, может быть — на странный берег. Здесь явно не могла зародиться жизнь, но она и не заканчивалась — она уже закончилась.

— Вот это я, — сказал я.

И мы обменялись.

Я подошел к зеркалу и стал смотреть себе в лицо. Конечно, это было субъективное энергетическое образование под названием ДЖС, и ничего другого тут и не могло быть. Но с этого момента я был его равноправным жителем. Что может желать живой человек в таком месте?

Я вернулся и посмотрел на Джузеппе.

— Это ты, — сказал тот, с явным облегчением.

— Хорошо. Это тайна, — ответил я, — я уже знаю своё имя. Что мне с этим делать? Носить с собой? Спрашивать. А вдруг — это чужая роль? Там был целый строй таинственных затемненных вечной смертью человеков, и вот — результат.

— Это и всё, всё, дружище, — сказал он, — пройдись. Осмотрись. Всё, что узнаешь, всё твое. Собирай. Храни. Запоминай. Там, куда ты вернёшься, там — что день, что ночь — все равно свет. И при этом свете ты рассудишь — достаточно ли ты насобирал всяких штучек в ходе своей экскурсии.

Многое вещи человек знает. Таен гораздо меньше. Внутри индивида скрыты мегатонны и мегабайты. Конечно, взять простого, элементарного вроде бы, как молекула человека. Спросите его — он наверняка будет обладать большими эгоцентрическими свойствами, характерными для любого жителя земли, но это лишь на начальном этапе. Пока он не поймет, что жизнь сильнее его. Это как деталь. Сначала она — с завода. Новая. Еще говорят — смотри, блестит, нулёвая. Какая-нибудь железка в автомобиле, например, тормозная колодка. Выезжает счастливый водитель, и словно бы блеск во всем мире. А вот спросите у него через год, через два — каково? А еще — если это какой-нибудь наш автомобиль, по марке, по качеству. Тут срок работы еще короче, еще ограниченней. Быстро едешь — быстрей и износ.

Так и человек. Блеск, уменьшение блеска, потом — копоть, заусеницы, сточенные края, хотя жить еще можно. Можно еще долго, долго жить, есть еще куда стачиваться, и, вроде бы, нет уже никаких новых дверей.

Но — в том и дело всё, что и мир не прост, и структура личности не проста. Вы, конечно, не верите, так как не открывали этих дверей. Но представьте, что вы в 19-м веке рассказываете кому-нибудь про самолёт, про какой-нибудь аэробус.

Надо включать воображение. Да. Только так. Дом Жизни и Смерти может находиться где-то поблизости от вас, но вы его не увидите. Надо смотреть, надо искать.

Я побывал в комнате, которая находилась в квартире, и это была моя квартира, и год на дворе был 30 какой-то — я проникся этой идеей, выбрался в окно — и ведь это было окно ДЖС, хотя мир и соответствовал моим ожидания.

— И хорошо, — сказал я, — антракт. Чтобы выжить и не потерять мозг, пора что-то слушать.

Я прошелся по улице, чувствуя настоящий рассвет души. Вечер стоял при фонарях. В голове стихи рождались сами собой, словно бы была весна. Я даже подумал, что нет ничего более интересного, светлого, что вообще — в реальной жизни любая вещь проигрывает моему нынешнему выходу в город.

Я посмотрел на дом со стороны, вспоминая день покупки этой квартиры. Плеер же оказался со мной, словно он был частью организма, а потому и попал сюда — в мир, который навряд ли мог существовать материально. Играла песенка.

Мне нужно было с кем-то поговорить, хотя я не сомневался, что нахожусь внутри своей головы. И что тут было делать?