Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Вещей гораздо больше, — ответил я, — снаружи, внутри. Их невозможно пересчитать.

Тогда идемте.

Я показал ему спичку. Он повертел её в руках и очень скоро ответил:

— Знаете, вам надо поступить просто. Вы хотите разбудить сами себя, будучи в роли хозяина. Это отчасти правильно — если вы сами себя не толкнёте, то это не сделает никто. Но если и кто другой будет в этой роли, он продолжит идти по тому пути, что вы указали. Знаете, это же Дом, один из многочисленных домов.

— Я знаю, что Домов много.

— Да. Дом Смерти. Дом Жизни и Смерти. Дом Жизни. Есть еще просто Дома, призванные служить шлюзами, таким образом, мы можем переходить из одной реальности в другую.

— Я же вас знаю, — проговорил я.

— Да. Вы не заметили, там был камень с моим именем.

— Вы, должно быть, были при жизни моим другом?

— Наверное. Так вот, слушайте. Обряд — это свадьба. Давайте мы вас обвенчаем тут.

— Как так?

— Вы — смерть, она — давно умерший человек. Бывают браки, подкрепленный небесным светом, а это будет свадьба в Доме Смерти. Зато, вы будете связаны, а потому вы сможете выпустить ее в обычную жизнь без всяких обязательств, и никакой функционер одного из Домов ничего вам не скажет. Она же ваша жена. Если вы согласны. Вы, конечно, не испытываете любви, но и верно — Смерть, она любит мир всецело, или в данный момент вы — мужское воплощение Смерти.

— И что же потом? — спросил я. — Мне надо будет привести ее в квартиру, как жену?

— Все дома служат шлюзами, — охотно рассказывал он, пока мы шли по пешеходному тоннелю, где в качестве декораций выступали лики святых мира чертей — все они имели рога и зубастые пасти, и это вызывало радость, я видел в них своих родственников, — Дома Смерти несут очень большую нагрузку — ведь людей на земле становится все больше и больше, а значит, и умирает их все больше. А ведь некогда на древней земле стоял один единственный Дом. Теперь же некоторые филиалы темного мира, мира архивов, переходят и на новые технологии. Все меняется. Но если касаться Домов-переходов, которые просто служат местами трансфера из одной реальности в другую, то это — еще более старый замысел, такие Дома стояли еще до людей. Если вы спросите, кто же их построил, то навряд ли я дам вам ответ.

Дом жизни. Вы были в нем?

— Мне кажется, что я его ищу.

— Если вы ищете, значит, однажды найдете, что говорит о том, что ваш путь будет длиться еще долго и долго. Но теперь вы — Смерть, сама Смерть, а на службе у вас — демоны различных категорий. В Доме Смерти заключаются главные браки — жених и невеста. Обряд вечности.

— Жених и невеста, — пробормотал я.

Замечательные лица реверсивного мира сопровождали нас всю дорогу до заведения общепита, ресторана под названием «Gioia della morte», и это было лишь порогом перед темной бесконечностью. И вот, было вино.

Я вынул из коробки спичку и показал Тассио.

— Здесь что-то есть, — сказал он.

— Я бы мог сказать, что он хранил ее до момента, когда использует по назначению, но исчезнет ли душа в огне? Любовь ли здесь или развлечение? Ведь любовь — это когда на ваши колебания накладываются все части другого существа, и получается, вы словно подходите под свое место в пазле — или одновременно, или вас могут установить друг напротив друга — это естественное совпадение. Но здесь не может быть любви, потому что у нее нет души — это совершенно другая форма. Однако, у души нет разума. Наоборот, разум. Но он может быть опьянен тьмой, а из тьмы могут появится иные цветы — можно ли назвать это любовью?

— Вы задаете сложные вопросы. Вы носите объект своей любви в спичечном коробке?

— Да, — сказал я с некоторым смущением и сделал бокал вина.

— Не могу ничего сказать. Но мы можем вас обвенчать, если вы позволите ей принять человеческий облик. Я слышал, что вас зовут Вартаном.

— Удивительно, что знаете мое мирское имя.

— Я вам тоже представился мирским — хотя носитель имени, как объект, давно лежит в одной из ячеек мира мертвых. Я предпочел больше не рождаться и служить здесь, чем и занимаюсь. В закрытых сферах больше места, потому что ты видишь настоящую ширь.

Когда мы двигались далее, я мог видеть много дверей, и, хотя я не знал, что это за двери, я мог представить себе любой вариант — в мире существуют расстояния, которые никогда не преодолеть, но мы привыкли судить все по линейным параметрам. Возможны двери от того, что не способен понять разум.