Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Но это точно?

— Это было довольно давно. С тех пор не было таких случаев. Хотя иногда слышатся звуки. Коридоры могут насчитывать миллионы и миллиарды километров.

— У вас есть оружие?

— Револьвер.

— Не густо.

— Нет, вы утрируете. Вот ваш паспорт.

Он улыбнулся. Человек на пороге.

— Кто-нибудь оставляет свои автографы?

— Лучший автограф — образ. Это мне сказал Доктор Фауст, когда я ставил ему визовый штамп. При нем был только чемодан. Не имею никакого понятия, куда он шел.

Бесконечность начиналась, и это были первые шаги бегуна на длинную дистанцию, где сам бег представлял из себя смешение всех возможных координат, нанизанных на техническое особенности системы. Ряды плафонов рождали большую монотонность. Периодически попадались холлы с диванами, столиками и цветами, и там можно было передохнуть, поглядывая в окно, где всякий раз обнаруживался один и тот же зеленый парк с нервной и сырой листвой. Телевизоры предлагали различные сорта музыки — но больше ничего. Певцы на отдельных каналах пели на неизвестных языках, а потому, моим единственным другом была сигарета.

Когда полости дивана было обнаружено одеяло, я укрылся им и закрыл глаза. Я был путешественником внутри математического инферно. Иррациональность хаоса была надежна причесана целью моего пути.

Снова коридор — я считал шаги, упражняя свою память в области цифр. Небольшой бар в следующем коридоре помог мне снабдить мышление пивной пеной — легкие закуски были мне в помощь.

Следующее одеяло — и никаких снов. Жизнь человека закольцована, смерть и рождение — это и то же. Однако, существуют немыслимые расстояния.

Посреди ночи я встал и прошёлся по коридору, пощелкал ручками дверей. Куда могли вести эти двери? Визуальное представление, мозг. Каждая дверь могла вести в другой коридор без начала и конца, безо всякого выхода — существо, которое бы сумело насладиться движением по векторам, скорее всего, было знатоком иной математики.

Парк за окном, должно быть, представлял из себя константу, однако, мне удалось открыть форточку — влетавший внутрь воздух был колюч и северен, и я тут же отказался от своей затеи.

Мне представился висящая в космосе громоздкая конструкция, увитая трубами — все эти переплетения и были моими коридорами и моими миллионами шагов.

Следующим днём я решил сначала никуда не идти, оставаясь там же. Цветы тишины в моем сердце росли непринужденно, телевизор радовал разнообразием стилей, однако следовало подкрепиться, и я двинулся дальше.

Спустя пару часов ходьбы я набрёл на буфет.

Это было неплохое место, учитывая типичную барную обстановку, ценники, стильные плакаты и даже наличие бармена, который, очевидно, уже тысячу лет сидел в ожидании следующего посетителя. Окно, напоминавшее плакат, обозначило наличие жизни за его пределами — там простиралось синее море, и лишь самый краешек обзора был отдан пляжу.

Я подошел к стойке и позвал:

— Эй, — позвал я.

— Привет! — он помахал мне рукой и скрылся.

Я подумал — убежал. Больше не появится. Но нет, он вскоре вернулся — очень натуральный, исполненный энергией своих обязанностей.

— Как дела? — спросил я.

— Отлично, — ответил он, — аперитив для начала?

— О, конечно. Хотелось бы поесть.

— Для вас — практически все, — он засмеялся.

— Скажите, а здесь бывают еще люди?

— Люди? — он пожал плечами.

— Гм, — я задумался.

— Не, бывают, почему нет. Просто не часто, а за всю смену может быть так, что и не было ни одного человека. Как видите, сейчас нет никого, кроме вас — но вообще, если в нашем заведении бывает больше одного человека, это большое событие.

— Давно здесь был Доктор Фауст?

— Фауст? Гм. Был Хауст. Лет двадцать назад, он снимал у нас комнату, так как устал от долгой ходьбы. Он оставил нам образец ДНК.

Я усмехнулся, не зная, что сказать.

— Комнаты свободны. По правде говоря, больше двух не требуется, но тут их много. М?

Он протянул мне стопочку.

— Спасибо. Меня зовут Смерть.

— О…. Смерть. Как патетично.

Моя дорога на дежурство в Дом Смерти могло быть объектом с набором странных свойств. Я открыл первую попавшуюся дверь, поставил на стол поднос, несколько бутылок самого разного вина и посмотрел в окно. Увиденное меня ужаснуло, хотя это был всего лишь эмоциональный всплеск.

Это была Великая Река.

Я подумал, что знаю, чем она являлась, но в голове не было ответов — размытые контуры глав относились к книге, которую мне никогда не удавалось открыть. Это было пространство, прошитое островами с зарослями камыша, упавшими деревьями, а также свободной водой, сине-черной и страшной, и я не мог понять — что же меня так пугает? Откуда мне было знать про эту реку? Какое место в жизни было отведено ей, и знал ли я что-то о ней.