Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

Допустим, вы — космонавт. Вы летите и думаете — вот вернусь я на землю, налью себе стакан водки и опрокину его. И это — замечательная деталь. Но допустим, пример противоположен. Вы думаете — Pale Blue Dot. Вы думаете — все так ничтожно, и вот, в мыслях своих я вознесся, чтобы быть творцом всеобщего хотя бы внутри идеи. И что же? И ничего. Пустыня и холод.

В иллюзорности человеческой жизни большой популярностью пользуется физиологическая составляющая, чем и пользуются демоны. Среди них очень много чистых паразитов, но над чистой паразитологией пока никто не работал, и кто-то должен стать первым. Требуются время и мужество. Возможно, здесь нужен героизм.

Гарсон принёс мне сигареты и коньяк. Мы обменялись короткими фразами.

— Вы задумываетесь о своём бытии? — спросил я.

— Я просто работаю.

— Нет, вы отвечаете так из уважения к моей должности и понимании своего места.

— Но я давно пропитался этим.

— Вы всегда один и тот же?

— Конечно.

— Но вы работаете по сменам?

— Конечно. Вы же сами об этом знаете. Мы сменялись, намедни, вы спросили имя того, кто был до меня. Он ответил и поехал отдыхать. Всё очень просто.

— Почему же я этого не помню? — спросил я.

— Потому что вам поможет коньяк.

— Хорошо. Но ответьте на вопрос.

— Зачем задумываться? — спросил он. — Вот вас спросят, в чем тайна звука электрогитары. Вы ответите — всё довольно просто. Существует гитарный процессор, в который вставлены все возможные приставки, которые раньше использовались отдельно, среди них — дисторшн, бустер, вау, ревербератор. Потом звук поступает на усилитель. Вернее сказать, потом он поступает на микшерный пульт, а уж потом — на усилитель, также мы можем отправить его в компьютер. Таким же образом всё устроено вокруг нас.

— Иного я и не ожидал, — ответил я.

— Но это не всё, — проговорил он, — однажды мне пришло в голову обойти всё здания, в котором мы находимся, чтобы проверить, чтобы проверить, существует ли что-то такое, о чем мы не знаем. Например, этажом выше находится более высокое начальство.

— Я об этом думал, — произнес я, — помните, у нас был разговор.

— Но ведь вопрос не праздный, — сказал гарсон, — ощущая себя самым главным, вы спрашивали — но ведь есть же кто-то выше?

— И что же?

— Разрешите, я спущусь за сигаретами.

— Конечно. Но куда вы ходите?

— В город. В любой. Сейчас я выйду в Пекин. Так получилось. Хотя на первом этаже есть сигаретный аппарат.

Я подумал, что мне также стоило бы размяться и выйти куда-нибудь. Может быть, я и не выходил отсюда много дней, много лет. Много веков. Иллюзорные сети мыслей, выдуманные лица и концепции для развлечения и отвлечения — всё, что было в моём распоряжении. Я закрыл глаза, наслаждаясь тишиной, и было слышно, как где-то за пределами здания шумит ветер. Я сливался с воздухом, чтобы ослабить биение сердца и колебания кровяных частиц в сосудах, чтобы этот странный ветер оставался в пределах слышимости. Он ёрзал по стенам, может быть, по каким-то щелям, едкий и кислотный, и не было никакой возможности, чтобы узнать, чем же он являлся, и где находилось это здания — было ли оно обычным домом, может быть — сегментом в большом офис-билдинге, или — зависшей в черном космосе станции? Тогда, следуя за воображением, по ступеням, вверх или вниз, можно было бы нарисовать такую картину: нет ничего. Существует только этот офис.

Я не игрок с самим собой. В сущности, всё так и есть. Хранилище всех людей, которые уже не живут, но их бытность во тьме вполне осязаема, и начинается в этом месте. Колодец очень глубок. Я смотрю в него глазами и душой.

Но Дома смерти находятся за пределами.

Я подошел к компьютеру и включил skype. На мой запрос ответил Ортиц.

— О, привет, — обрадовался он, — как отдыхается?

— Хорошо, — ответил я, хотя я понятия об этом не имел.

— Вы странно выглядите.

— Отдыхаю.

— Я вижу, вы в каком-то замке.

— Да, это замок, — сказал я, ибо надо было всё это как-то объяснить, — Чехия. А как у вас дела?

— Дело обычные.

И было ясно, что дела там и правда обычные, в Доме смерти, но заодно я удостоверился в четкости своего восприятия, ибо здесь имела место многополярность. Но и это слово всего не выражает. Личность в количестве более одной, хотя концентрация не теряется. Точка сборки, еще говорят. Хотя, как правило, никто не знает, о чем шла речь, когда этот термин применил Кастанеда. Чаще всего сообразительная молодежь играет таким образом в смысловое словоблудие. Но этот фундамент, он изначально и в человеке, и в сердце птиц, которые тащат к себе в гнездо разные яркие предметы и ими наслаждаются.