Юлия Рябинина - Только не я

– Ну, не смешно, правда, – насупившись, Тимофей становится за мой спиной, отделяясь от отца живым барьером.

– Совсем взрослый стал, – картинно вздыхает мужчина и тянет руки ко мне.

Я не успела прийти в себя, как оказалась в медвежьих объятиях.

– Пап, ты задушишь Ясю!

Чувствую, как Тимофей тянет меня за руку, пытаясь высвободить из захвата Николая Николаевича.

– Есения, только на тебя вся надежда, что не затеряетесь там, на чужбинке, – ироничная улыбка проскальзывает на его лице.

– Николай Николаевич, не волнуйтесь, как прилетим, Тимофей или я обязательно вам позвоним.

– Объявляется посадка на рейс номер семьсот девять, пассажиры, пройдите к выходу номер сорок восемь.

Приятный женский голос эхом пронесся по пустому зданию аэропорта, и у меня внутри как будто огонь полыхнул, и искры копной взорвались в легких, опаляя их жаром от предвкушения предстоящего полета.

– Так, давай забирайте свои вещи и вперед, – командует мужчина.

Я на автомате цепляю за ладонь Тимофея, плотно прижимаюсь к его боку.

– Боишься?

– Ага, есть немного, я ж первый раз, – отвечаю Тимофею.

– Не бойся, я с тобой.

Короткое прощание на выходе сорок восемь, и я не успела толком оглядеться и понять в суете шумных и толкающихся многочисленных пассажиров (откуда они только набежали), что происходит, как уже мы оказались на борту лайнера. Тимофей показал стюардессе наши билеты и паспорта для проверки, о чем-то перекинувшись с ней парой слов и забрав документы обратно, повел меня вдоль кресел на наши места.

– Сядешь возле иллюминатора? – спрашивает он.

– Ага! – в моем голосе столько радости, как будто я получила желаемую игрушку на день рождения.

Парень меня пропускает, а сам закидывает вещи наверх, в открывающийся ящик.

– Блин, это так круто, – я смотрю в круглое окошко в попытке разглядеть Николая Николаевича за витражными окнами аэропорта, но, как и ожидалось, никого я там не увидела.

Я потеряла счет времени и не следила за тем, сколько продолжалась посадка в самолет, но мне показалось, что это было неимоверно долго. Конечно, мне уже хотелось оказаться в воздухе, посмотреть на проплывающие за стеклом облака.

– Уважаемые пассажиры! Прослушайте, пожалуйста, информацию о правилах, которые вам необходимо соблюдать в полёте… – раздаётся громкий, хорошо поставленный голос стюардессы рядом с нами, и Тимофей, одернув меня за футболку, показал на ремень.

Усевшись поудобнее, я пристегнулась им.

***

Смотрю на пролетающие за стеклом облака, и в душе спокойствие разливается неземное. Мысленно произношу слова благодарности и боженьке, и маме с папой, которые, без сомнения, сейчас наблюдают за мной, бабушке и ангелу-хранителю. Я уверена в том, что они меня окружают своей защитой. Я столько раз просила их о помощи и столько раз получала ее, что сомневаться не имела никакого права, и в том, что именно они подтолкнули меня к Тимофею, я тоже была уверена.

Провожу по шее двумя пальцами и достаю из-под футболки тонкую цепочку. Подарок Тимофея на день рождения. Нежные чувства зарождаются в груди, и ласковая улыбка касается моих губ. Расстегиваю цепочку и снимаю с нее серебряное крылышко.

– Это что? – удивленно смотрит на меня парень, когда я в его открытую ладонь вкладываю драгоценную для моего сердца вещь.

– Это твой подарок на день рождения, – тянусь к нему и целую в щеку. – Я ведь тебе так ничего и не подарила.

Хотя кое-что я ему подарила, но до сих пор не могу без стеснения вспоминать ту ночь.

– Ты ошибаешься, – Тимофей сплетает наши пальцы и целует внешнюю сторону ладони, – лучший мой подарочек – это ты, – шуточным тоном процитировал он песенку волка. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты знала – это навечно.

Эти слова были произнесены так серьезно, что я смущенно опускаю взгляд на его грудь. Сердце делает кульбит и продолжает нещадно колотиться о грудную клетку.

Черт бы побрал эти приличия. Я поднимаю на парня глаза и свободной рукой обнимаю его за шею, притягиваю к себе.

– А я не люблю тебя, Тимофей, – горячо шепчу ему в губы, – ты мне просто жизненно необходим, я теперь просто не смогу без тебя жить.

Парень не дает мне договорить, целует жадно и нежно одновременно, и я понимаю, что я ему нужна так же сильно, как и он мне.

Конец.