Юлия Рябинина - Только не я

– Я так рад, что у меня есть ты, – шепотом проговорил парень и отключил телефон.

Я что-то опешила сначала от такого поступка, начала ему перезванивать и писать, даже не подумала о том, чтобы проявить гордость и дождаться, когда парень позвонит сам и рассыплется в объяснениях. Телефон оказался недоступен. Меня отчего-то в пот холодный бросило, и паника накрыла с головой. Отпустило только тогда, когда минут через пять на экране увидела смс от Тимофея:

«Гребаный телефон сел. Снежинка, люблю тебя, спокойной ночи».

Я в тот день проплакала полночи. То ли из-за отходняка после пятиминутного хаосы внутри, то ли от осознания того, что влюбилась в Тимофея по уши и теперь жить без него не смогу. И это пугало и вызывало дрожь во всем организме. В крови зашкаливал адреналин, и сердце начинало колотиться бешено, стоило только подумать о том, что Тимофей меня может бросить.

***

На календаре уже был апрель, а я все никак не могла выйти из режима ожидания. В голове постоянно крутилась дата приезда Тимофея, которая перенеслась на две недели позже, и это меня немного выбило из колеи. Я после Пасхи и так ходила как в воду опущенная, причем несколько раз и в ледяную. Все никак не могла смириться с тем, что Тамара Игнатьевна мне отказала в поездке на могилку к родителям, объяснив это тем, что слишком много забот на нее навались. Да и в последнее время слишком много внимания администрация проявляет к нашему детдому, и она постоянно в разъездах, даже своей семье очень мало уделяет внимания, и так получилось, что Пасха – это тот день, в который ей удалось воссоединиться с родней. Для меня в ее расписании места не оказалось, к сожалению.

Поэтому в этот день мне пришлось занимать себя всем, чем только угодно, чтобы не впадать в уныние. Но стоило только спуститься в группу малышей, я пропала там на целый день и уже только к позднему вечеру доползла до комнаты, практически не чувствуя под собой ног.

Разговор с Тимофеем согрел душу и сердце тем, что он как никогда был весел, и это тут же отразилось на мне. Наконец-то сегодня первый раз ему дали посмотреть на свою собственную спину, и он был в легком недоумении от того, что кожа была такая же гладкая, как и прежде.

– Снежинка, я охренел, когда это увидел, ну, просто, если сказать честно, я лазил в интернете и примерно знаю, какие увечья остаются на коже после ожогов серной кислотой.

– Ну, вот видишь, а ты не верил, я так рада, – бодро отвечала я парню, хотя у самой настроение было на нуле.

– Жаль, что сфотографировать не разрешили, – голос Тимофея просто искрился радостью, и я не смогла сдержать улыбки. – Скоро уже домой вернусь, не могу дождаться этого дня, – горячо шептал в трубку парень, и я краснела от хрипловатого шепота.

Я горела от предвкушения встречи с ним.

– Я тебя очень жду, – вторила ему.

А потом была бессонная ночь, в которой я все время пыталась выбраться разными путями из детского дома, чтобы встреть в аэропорту Тимофея, но у меня никак не получалось этого сделать, и я просыпалась в холодном поту и с лицом, мокрым от слез. Решив, что не буду спать, через несколько минут, только коснувшись подушки, я проваливалась в сон, и все шло по кругу.

***

А тем временем учеба не стояла на месте. Бесконечными тестированиями нас завалили в начале мая, и уже после десятого мы только и делали, что писали пробные тесты. Это был тихий ужас, в котором мне приходилось вариться одной. День за днем одно и то же. Мне казалось, я превратилась в зомби, которого гоняют по кругу, и он ничего с этим не может сделать, просто идет вперед, потому что перед ним машут куском мяса.

«Фу, Яся, ты с кем себя сравниваешь», – одернула я себя и поморщилась, стоило только представить эту ужасную картину.

– На сегодня можете быть свободны, отдыхаем, – скомандовала Елена Николаевна, и все одновременно зашуршали учебниками и тетрадями.

– Есения, подойди ко мне.

Черт, ну, почему именно тогда, когда хочется оказаться одной в комнате подальше от посторонних глаза и ртов.

Я собираю учебники и тетради, засовываю все в рюкзак и подхожу к учительскому столу. Смотрю поверх головы Елены Николаевны.

– С тобой все в порядке? – задает она вопрос с той громкостью, которую могу услышать только я.

– Мгу, – отвечаю ей.

– Я просто наблюдаю за тобой и понимаю, что как-то все стало между тобой и одноклассниками натянуто и напряженно.

Я уставилась на нее в неверии. Твою мать, черт, правда? Она только сейчас это заметила?