Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

— А что это я слышал от тебя, будто Димс хочет сделать своим поставщиком Джо Пека?

Лампочка глянул на Эрла.

— Я такое говорил? — сказал Лампочка.

— Я спрашиваю, говорил ли это он . Говорил или нет? — спросил Банч.

Лампочка помялся. Это он раскрыл Эрлу по секрету — в качестве дополнительного козыря, чтобы напроситься на аудиенцию у босса. Но теперь, впервые увидев предприятие Банча — особняк, ветхий снаружи и отполированный до блеска внутри, загруженную фабрику в квартале отсюда, которую показал Эрл, со множеством работников на подготовке героина, длинные машины и великолепную современную мебель в столовой мистера Банча, — он осознал, какая это крупная рыба. Банч, понял Лампочка, самый настоящий гангстер. Он слишком поздно осознал, что прыгнул выше головы.

Комнату накрыл колпак тишины, пока на него, не моргая, смотрел Банч. Понимая, что ответ может стать для Димса смертным приговором, Лампочка сказал:

— Может, я такое и говорил. Но не знаю, по серьезке ли это у Димса.

Банч посидел молча с задумчивым видом, и показалось, что напряжение его покидает. Заговорил тихо:

— Я ценю, что ты пришел, пацан. Я ценю, что ты показал мне и моему корешу, что заботишься о наших интересах.

— Значит, флагшток мой?

— С этим пока подождем, — сказал Банч, доставая из кармана сверток новеньких банкнот.

Лампочка улыбнулся — с облегчением, благодарностью — и почувствовал внезапный укол совести.

— Я просто хочу сказать, мистер Банч: Димс мне нравится. Мы с ним давно вместе ходим. Но, как я сказал, он теперь заделался в копы. Вот почему я здесь.

— Понимаю, — спокойно сказал Банч. Медленно, театрально отсчитал четыре бумажки по пятьдесят долларов и пододвинул через стол Лампочке. — Бери и гуляй.

— А флагшток мне дадут?

— А ослы летают?

Лампочка смешался, сперва промолчал, но потом спросил:

— То есть да?

Банч не обратил внимания.

— Хочешь крылышко на дорожку?

Лампочка растерялся, ему вдруг стало трудно дышать.

— То есть не будет флагштока?

— Я подумаю.

— Я все рассказал, как и обещал. Что я за это получу?

Банч пожал плечами.

— Получишь двести долларов. За это можно много чего получить. Суп. Бутылку пива. Телочку. Кое-где — даже работу. Мне все равно, что ты получишь, главное, не суйся в мои дела. И если еще раз увижу здесь твою рожу, то раскрою ее молотком.

У Лампочки распахнулись глаза.

— Да что я сделал-то?

Банч обернулся к Эрлу.

— Стучит на собственного корефана. Стучит на корефана, который на нарах делился с ним рисом и фасолью. Который ради него практически у себя изо рта еду вынул. А теперь он приходит и говорит, что хочет на меня работать?

— В нату-у-уре, — сказал Эрл. Угрожающе поднялся.

Лампочка, косясь на Эрла, потянулся к деньгам. Неожиданно его руку прибила к столу ладонь Банча.

— Надо ли мне напоминать, юный брат, что ты должен о нас забыть?

— Не надо.

— Хорошо. Потому что мы тебя не забудем. Теперь катись отсюда.

Лампочка рванул двести долларов со стола и дал деру.

Когда входная дверь закрылась, Банч пожал плечами и взял газету.

— Все это до пенни вернется к нам. Он теперь ширяется.

— В нату-у-уре.

Банч бросил на Эрла раздраженный взгляд.

— Ты накосячил, мужик.

— Исправлюсь, — сказал Эрл.

— У тебя и так уже было три попытки. Два раза тебе приварили по башке, а потом херакнули током, будто в цирке. Бро, ты как Три балбеса [35] Трио американских артистов водевиля, а затем комедийных актеров, период активности которых пришелся на 1922–1970 годы. Прим. ред . , только с мешком отмаз. Ты все сделал хуже.

— Ты сам сказал — не убивать. Убивать и навалять — разные вещи. Чтобы навалять, надо смотреть, чтобы он тебя не срисовал и потом не настучал. А убрать его…

— …я тебя не просил, бро.

Банч потянулся за крылышком, макнул в соус и медленно жевал, проглядывая газету.

— Игра изменилась, Эрл. Мне нужно было приглядывать за Димсом.

— Дай мне все сгладить, Банч. Это мой груз. Я его и понесу.

Банч не слушал. Он отложил газету и уставился в окно. Ему было о чем подумать.

— Пек говорит, скоро придет большая поставка из Ливана. Говорит, он нашел под нее док. Но он такой дебил, что, уходя, включает свет. А теперь еще эта херня со старым засранцем, который подстрелил Димса. Если мы не можем тряхнуть даже старого алкаша, какого хрена мы раскатали губы на дело Пека? — Он покачал головой, сердито закусив нижнюю губу. — Как говорится, мне везет как утопленнику.